И про любовь тоже. Марина Болдова

список контактов в телефоне, несколько раз пролистала его, пока не поняла, каким образом сохранила этот контакт: оказалось, не «Армен», а «Кафе». Кира позвонила, в динамике вместо мужского голоса громко зазвучала армянская мелодия. Кира немного растерялась – вероятно, все же придется идти пешком! Был бы сейчас дед на даче, позвонила бы ему. Но сама же сбежала после заседания суда от его расспросов, хотя знала, что тот ждет ее в городской квартире.

      Она выключила телефон и обернулась – странной попутчицы на платформе не было. Но Кира отошла всего-то на несколько шагов! Не веря тревожному предчувствию, она приблизилась к краю платформы. Внизу на рельсах лежала Зоя Оганезовна Орлова-Томерян.

      Глава 2

      Кира прошептала «помогите», попятилась и оглянулась – по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, поднимался Армен. Вот тогда она закричала в голос.

      Армен, не глядя на Киру, пробежал мимо до края платформы и посмотрел вниз. И почти сразу же ринулся обратно. Кира в испуге отпрянула. Она с надеждой посмотрела на кабину электрички, вдруг там машинист! Но та была пуста. «Конечная же, тупик! Пока он дойдет с другого конца поезда… Может и вообще на обед уйти, время-то как раз подходящее. Тогда вот-вот должен появиться! А если нет? Армен меня просто убьет! И бежать некуда, и нет никого вокруг!» – лихорадочно соображая, какие могут быть варианты спасения от взбешенного Армена, Кира запаниковала.

      – Ты понимаешь – Зоя умерла! – со злостью произнес Армен, хватая Киру за плечи.

      Он тряс ее, что-то говорил, переходя то на армянский, то опять на русский, но Кира все равно ничего не понимала. Голова ее болталась, как у китайского болванчика, которого она «мучила» в детстве – фигурка стояла на рояле, руки сами к ней тянулись, когда не хотелось заниматься. А дед, заглядывая в дверь гостиной, грозился выкинуть «китаезу» в помойное ведро. Так и говорил – помойное. Кира заливалась слезами, представляя, как любимая безделушка отца сгинет среди мусора, хватала болванчика, целовала многократно и ставила обратно на подставку для нот. Дед сразу как-то сникал и, сгорбившись, уходил. А Кира, тяжело вздохнув, открывала нотный альбом…

      «О чем думаю?!» – опомнилась она и резким движением вывернулась из рук Армена.

      – Стоп! Армен, это сделала не я! – глядя ему в глаза, четко произнесла Кира. – Но никого на платформе больше не было. Скорее всего, Зоя Оганезовна оступилась. Я отошла от нее недалеко, чтобы позвонить вам.

      – Зачем?! Я здесь! Уже третью электричку встречаю!

      – Но мы этого не знали! Как бы ваша тетя смогла добраться до дома, а? Как вы вообще отпустили ее одну в город? В ее возрасте… – перешла она в наступление.

      – Эй, девушка…

      – Кира.

      – Да, Кира, помню. Зоя не инвалид! Я сам утром привез ее на станцию, посадил в поезд. Тетю никогда и никак нельзя остановить, если что решила! К внучке или к сестре поехать – даже не спрашивала! И сегодня вышла из дома, никому не сказала! Я ее догнал уже на третьей