Русич. Генезис. Владимир Поселягин

Отец там встретит, поможет загрузить, а тут уже Юрка и отгонит груз и живность на подворье моей семьи.

      Воскресенья я дожидался с нетерпением и прослушал по радио выступление Молотова. Оно ближе к обеду прозвучало, хотя слухи о войне с раннего утра уже пошли. Война все же началась. Все как я помню. Конечно, влезать нагло и менять историю вроде не стоило, но мне было наплевать. Если меньше народу погибнет, не будет блокады Ленинграда, меньше детей от голода погибнет, я буду только счастлив. Еще больше порадуюсь, если вообще без стольких смертей обойдется. А пока выслушав выступление, стал обдумывать, что делать дальше. Так ни до чего и не додумался.

      А новости были обычными, семья освоилась в новом доме, живность им привезли, уже прописались. Отец прислал телеграмму, сообщил, что пока работает и будет работать пока немцы не придут. А начальники обо мне не вспоминали еще неделю, пока шел начальный этап войны. Сам я восстанавливался, причем довольно быстро, обещали, что через пару недель снимут гипс. И вот прибежавшая сиделка сообщила, что ко мне сам маршал Буденный пожаловал. Меня не особо удивило, что тот до сих пор в Москве: раз координирует общее зарождение партизанского движения на оккупированных территориях и подготовку баз и запасов, то где ему быть как не в столице?

      Главврач ко мне заглядывал часто. От Оли, а та слышала от врачей, я узнал, что главврач о моем самочувствии каждый день докладывает в Кремль, Поскребышеву. Значит, Сталин в курсе моего состояния и держит руку на пульсе.

      – Доброго вечера, Семен Михайлович, – сказал я, когда он вошел в палату.

      – Пусть будет добрый, – кивнул тот и, попросив Тосю подождать снаружи, подойдя, сел на стул рядом, поправил шашку и, вздохнув, снял фуражку, стал платком вытирать шею.

      – Что, все так плохо?

      – Не так все плохо, как ты описывал, но гораздо хуже, чем мы ожидали. Германец оказался неприятно хорошо подготовлен. Уж очень стремительно реагирует на любое изменение ситуации. Отлично подготовлена связь с разными родами войск. На линии Луцк – Ровно произошло крупное танковое сражение, вчера закончилось. Набили техники изрядно, только отступить нам пришлось. Авиация огромные потери понесла, три дня наши соколы еще держались, а сейчас немцы держат небо… Хм, я сегодня отбываю на Юго-Западный фронт, сменяю тяжелораненого командующего. Он сегодня утром пострадал от авианалета. На фронте неразбериха, что в войсках происходит – неизвестно, где немцы и наши войска – тоже неизвестно. В общем, бардак.

      – А как же ваш пост? Кто партизанами и диверсантами руководить будет? Тут же нужна опытная и знающая рука.

      – Тут не волнуйся, дела у меня перенимает генерал-лейтенант Головко. Опытный кавалерист.

      – Понятно. Серьезный вам пост поручили. Думаю, справитесь.

      – Ты удивишься, но, когда товарищ Сталин узнал о ранении командующего войсками фронта, я случайно ему на глаза попался, в кабинете с докладом находился, вот и получил назначение, не сходя с места.

      – Забавно.