Двойные листочки. Натали Марк

мысли, Вика отошла к противоположной стене и продолжила: – Сергей Борисович, здравствуйте, извините, что беспокою, это Яна Сергеевна, новый учитель русского языка у Пети. Вам сейчас удобно разговаривать?

      Петя сжал челюсти и напряжённо наблюдал, как Вика, видимо, получив утвердительный ответ, начала ходить вдоль стеллажа и бойко защебетала его отцу самым нежным голосом:

      – Сергей Борисович, дело в том, что Петя сегодня не слишком удачно показал себя на сочинении-рассуждении. У нас был первый урок, он пришёл со звонком, но вид у него был совершенно растерянный. Не знаю, что у него там случилось, надеюсь, ничего серьёзного, но он сильно напортачил, а если называть вещи своими именами – написал какой-то бред и нелепицу. Я хочу задержать его на отработку, но он сказал, что не может и что нужно спросить разрешения у вас. Вот звоню спросить разрешения, можно ли наказать балбеса и задержать его, чтобы он всё исправил? Да. Да, хорошо. Ну… Ладно, если вам так будет легче, хорошо. Да. Спасибо, Сергей Борисович, до связи. Да, буду держать вас в курсе. Всего доброго!

      Вика повесила трубку и вложила ошарашенному Пете в руку телефон. Увидев его выражение лица, она слегка хмыкнула:

      – Перестань так пялиться, как будто я привидение.

      – Не уверен, что ты живая. – Петя сунул телефон обратно в карман пиджака и покачал головой: – Реально бесстрашная. Что он сказал?

      Он попытался спросить как можно небрежнее, чтобы надежда в голосе не прозвучала слишком явно.

      Вика ухмыльнулась:

      – Есть три новости.

      – Скажи, что хотя бы одна из них хорошая.

      Небрежно не получилось.

      – Да, одна хорошая. Сегодня ты остаешься в школе.

      Петя огромным усилием воли заставил себя стоять на месте. Ему вдруг захотелось подхватить Вику, обнять и закружить. Вместо этого он спросил:

      – А плохие?

      – Во-первых, как ты уже, наверное, понял, эта отмазка разовая. А во-вторых, мне придётся сидеть с вами на репетиции, потому что твой папа сказал, что позвонит узнать, когда ты освободишься. Думаю, он боится, что ты понесёшься репетировать после русского. Я должна быть рядом, чтобы ты передал мне телефон и я сказала твоему отцу… – Она снова сменила тон на нежно-медовый: – Сергей Борисович, Певцов тут совершенно утонул в сложно-подчинительной связи, сидит пишет конспект.

      Она посмотрела на Петю, который по-прежнему не отводил от неё глаз. И истолковала его взгляд по-своему:

      – Ну, брось, ты не можешь не согласиться, что это гениально и изумительно проделано.

      – Да, ты права, не могу не согласиться, но… – Петя нахмурился и вздохнул. Радость от того, что он сможет репетировать, сменилась раздражением. Вика хороша. И теперь он действительно у неё в долгу и даже сделать ничего с этим не может, потому что хочет репетировать. Вольская, продолжая ухмыляться, сделала шутливый реверанс:

      – Да, Петруша, сочувствую, придётся тебе потерпеть меня на репетиции.

      Петя ничего не ответил, а Вика притворно вздохнула:

      – Эх, тяжело быть человеком искусства – оно требует таких огромных жертв.

      Она