Война по обе стороны экрана. Григорий Вдовин

же день освобождения со стороны ДНР привезли хлеб и сотрудника пенсионной системы – первая выплата пенсии уже на днях. Флаг на остановке сшит из подручных материалов, цветов ДНР – черный, синий и красный.

      Противотанковые рвы и позиции, которые пересекали все дороги со стороны Новоазовска, уже засыпаны. На этих территориях начинается новый период жизни. Но на разруху и неустроенность всем, ну буквально всем, сейчас плевать. Сердца и мысли абсолютно всех сейчас – с детьми и родственниками в Мариуполе.

      14 марта

      Две поездки в Волноваху

      Волноваха – среднего размера городок посередине шоссе Мариуполь – Донецк. Сражение за нее длилось довольно долго. Вроде как заняли, но ехать еще нельзя. Значит, не совсем. Отчаянные журналистские головы ныряли туда прямо с воюющими подразделениями, но это особая порода людей. Тогда же, около пятиэтажек за рекой (район Стоквартирный), тут и погиб Воха. К слову, Генштаб ВСУ до самых недавних пор сообщал, что бои за Волноваху в самом разгаре, и русские войска только пытаются зайти на окраины. На тот момент город был уже зачищен. Сейчас они просто перестали о нем что-то рассказывать. Значит, все, смирились.

      Но впервые мы заехали туда, когда еще вовсю грохотало. В городе были слышны перестрелки, рвались мины, были слышны выстрелы из БМП-2. Выстрел – разрыв. Автоматически пытаешься угадать направление стрельбы. По улицам ходят группы разведчиков с неожиданным за спиной – у одной из них, например, у командира был длинный моток очень толстой веревки. Он подсказал нам, куда и как лучше проехать. В первый день мы доехали до пятиэтажек, но наш «старший» резонно заметил, что они с краю города, а это неприятно, лучше вернуться в центр. И мы вернулись в район МРЭО и Первой школы. До основного замеса у автовокзала тогда не добрались.

      Когда город только-только взят и зачистка еще идет, в нем совершенно особый микроклимат, который ни с чем не спутаешь. Все еще горит, дымится. Пожарища – теплые. Все улицы усыпаны мелкими фракциями – комья земли от взрывов, щепки, битое стекло, какие-то рваные железки, битый кирпич, мотки рваных проводов, упавшие и в кисть разорванные стволы деревьев. Ровной поверхности найти невозможно.

      Военные регулировщики с красными повязками и деревянными палками-жезлами (палками буквально, отломанная от дерева ветка с сучками) стоят на всех перекрестках и показывают направление движения – нескончаемые колонны техники сквозь город едут в развитие наступления на передовую, и, когда пытаешься что-то у такого регулировщика спросить, как правило, это бессмысленно. Он показывает только, как проехать на передок, и больше ничего не знает. Они дико усталые, измотанные, оглохшие, прокопченные. У всех командиров совершенно сиплые, севшие голоса. Говорить им тяжело физически.

      В первый раз людей мы практически не встретили. Все прятались и еще опасались выходить. Мое внимание привлек разбитый МРЭО с флагом, но во дворе соседнего дома случайно, краем глаза я заметил