Война по обе стороны экрана. Григорий Вдовин

Калинины – Володарск – Россия».

      Как же быстро мы, как общество, возвращаемся к актуальной наскальной живописи, где не изящный бегущий олень, а разлука и неизвестность, возможно, на годы! В личку сейчас все журналисты получают огромное количество просьб проверить адрес и найти там какого-то человека, связь с которым потеряна с начала марта. Очень многие видят своих близких в наших сюжетах и просят прислать поподробнее, на какой машине был этот человек, кто был с ним… Мы показали девочку, которой военные дали шоколад, ее дядя и тетя ничего не знают о ее родителях. На коленях она сидит у незнакомого мужчины. За рулем незнакомый мужчина. Но на заднем сиденье вторым рядом в глубине салона на наших фотографиях разглядели маму девочки – и успокоились.

      Поднимаемся на третий этаж больницы. В коридорах – окровавленные люди в несвежих перевязках. Но все врачи и персонал в белоснежных одноразовых костюмах на молнии. Две девушки в таком белоснежном белом сидят на кровати и режут марлю, складывая ее в повязки. Студентки-медсестры. Из разговора – могли бы уехать, но решили остаться. На вопрос «почему» одна из них задумывается и говорит: ну, во-первых, это опыт, которого больше не будет никогда. А во-вторых, поняла, что должна помогать.

      «Эдик!» Через коридор к нашему сопровождающему направляется решительная женщина, в которой угадывается хирург. Навстречу ей пожилой медбрат везет столик на колесиках с разложенным всем хирургическим. Жестом показывает мне – дай курить. Эдик дает пачку. В коридорах курят все, но за отсутствие бахил Эдик извиняется – за себя и за нас. «Когда воду привезешь?» – «Сегодня, сегодня, клянусь!» – «Да я тебе не верю, ты обманщик!» – «Дай я тебя обниму», – лезет к ней обниматься, она его отталкивает, но видно, что грозному врачу приятно, все смеются. Я вытягиваю вперед микрофон, понимая, что сейчас будет хорошее интервью, и врач начинает просто без паузы рассказывать, как они тут живут. Нужна вода, не питьевая, а техническая, много. Больница без воды не может. Нужны лекарства и антибиотики. Бинты и марля, врачи – перечисляет все специальности врачей, которые нужны срочно, и их много. Те врачи, которые есть, спят урывками по полтора-два часа. Ряды Пирогова, все как в учебниках. Основная часть всех операций – ампутации, бесконечные ампутации. Нужны продукты. Нужно все. Я ловлю себя на мысли, что в коридоре светло. Спрашиваю про электричество – у больницы чудом сохранился работающий генератор, мне его потом показали. Обложен мешками с песком и тарахтит у главного входа. Вокруг множество людей, это та самая «привокзальная» площадь. Если сюда прилетит снаряд, погибших будут сотни. Но генератор благодаря мешкам с песком продолжит работать даже в этом случае.

      Заходим в палату, где стоят пять кроватей. «А этого почему не унесли?..» – спрашивает Эдик у кого-то сзади нас, но сзади нас уже никого нет. На одной из кроватей пациент недвусмысленно накрыт простыней. Азовец – у окна. «Ну что, слава Украине?» – спрашиваю. Отвечает: «Так точно!» Попал в плен с пулевым ранением, сделали