Избранный светом. Разлом. Рия Альв

резко вильнула, чуть не стряхнув меня, и понеслась в сторону деревьев. Поняв, что это чудовище нацелилось на низко растущий сук и уверенно скачет к нему на полной скорости, я заставил себя отодрать одну руку от гривы и попробовать схватиться за поводья.

      Не вышло. Кожаный ремень, болтаясь на ветру, проскользнул между пальцами, а я чуть не полетел на землю, стараясь его поймать. Но моя попытка не осталась незамеченной. Конь резко мотнул головой и с первого раза поймал поводья зубами. Примерно в этот момент я понял, что твари я не соперник. И что пророчество о моей смерти исполнится прямо сейчас.

      Пролетая под суком, мы с конем синхронно пригнулись. Безжалостное чудовище явно рассчитывало, что этот сук станет последним, что я увижу в жизни. Но он лишь проехался по спине, заставив ее противно заныть.

      В голове все окончательно смешалось. Я готов был молиться всем здешним богам, живым и мертвым, и одновременно материть коня, который несся неведомо куда во весь опор. Конь Фреи не успевал и сбивался с шага, когда мой резко менял направление, почти не сбавляя скорость. Когда же Фрея в очередной раз оказалась в опасной близости, вконец обезумевшее животное в прямом смысле слова пошло на таран. Ее конь отпрянул, чуть не упал, запутавшись в ногах, но Фрея каким-то чудом ухитрилась схватить повод, когда мой конь пролетал мимо нее.

      В ту секунду я почти решил, что спасен. А потом гнедое чудовище так резко рвануло все еще зажатый в зубах повод на себя, что Фрею чуть не выбросило из седла. И мы снова помчались вперед.

      Тогда я понял, что Фрея мне не поможет. Конь скорее убьет нас обоих, чем даст ей это сделать. Нужно было действовать самому. Но в голове по-прежнему крутилась мешанина из матов и молитв, а боль и страх окончательно отключали все разумное. Поэтому нужно было действовать неразумно. В конце концов, я уже и так решил, что умру.

      Я глубоко вздохнул и выпустил гриву.

      На то, чтобы податься вперед и вцепиться в нащечные ремни, ушла от силы пара секунд, но меня окатило такой волной бесконтрольного страха, что я даже перестал чувствовать боль в спине. И вообще что-либо другое. Когда я со всей силы потянул голову коня на себя, он не заржал, он взвыл. Зло и весело одновременно. Сбился с шага и замедлился.

      Я сделал судорожный вздох. Первый с того момента, как отпустил гриву. Конь вскинул голову так резко, что мы чуть не стукнулись лбами. Его глаза смотрели на меня с вызовом, я же вложил в ответный взгляд всю ту ненависть, которую испытывал сейчас к обезумевшей твари. И тварь, видимо, решила, что этой ненависти маловато.

      Ведь в следующее мгновение передние копыта коня оторвались от земли. За те секунды, что конь стоял в свечке, я действительно успел уверовать во всех местных богов.

      Когда конь опустился на землю и собрался снова куда-то бежать, я уже окончательно перестал соображать, что делаю. Поэтому рванул ремни, уводя скакуна влево. Он явно не ожидал от меня подобного, надеясь, что я уже тихо умер от страха. Животное запуталось в своих же ногах, опасно заваливаясь в сторону. И тут я понял, что седло быстро съезжает набок.