Королевская кровь. Сорванный венец. Ирина Котова

сестры, – медленно сказала я.

      – Я Каролина! – выкрикнула одновременно со мной младшенькая. Кембритч перевел взгляд на нее.

      – Очень приятно, Каролина. А как зовут твоих сестер?

      Ничуть не смутившись, Каролинка представила нас. Марина, Полина, Алина, Каролина. Что сделаешь, если с детства чувствуешь себя частью детской считалочки. Хорошо, что здесь нет Ангелины и Василины, а то ситуация стала бы комической. У папы с мамой были накрепко связаны руки в том, что касалось выбора имен. Но на их месте я бы точно постаралась как-то соригинальничать. Видимо, они так ждали сына, что биться за имена дочерей не было смысла. Хотя у нас традиция еще достаточно мягкая. Были и похуже. У Инландеров, правящей королевской семьи соседней с нами Инляндии, все мужские имена должны были начинаться на букву Л. А в семействе Ши мужчины назывались именами, несущими значение, близкое к слову «великолепный». Каково всю жизнь прожить с именем Великолепный Ши? Лучше уж быть Мариной, так я думаю.

      – А ваш род? – снова спросил он.

      – Богуславские, – ответила я. Сестры посмотрели на меня и закивали. Богуславские – это одна из наших родовых фамилий. Правда, такая дальняя и малозначащая, что публично ее не объявляли никогда. На моей памяти уж точно никогда.

      – Вот и познакомились, – хрипло сказал лорд Кембритч. Глаза его впились в мое лицо, будто изучая или пытаясь что-то понять. Даже при том, что узнать нас было невозможно, мне стало не по себе. – Давайте ужинать.

      Формат гостиной предполагал, что гости едят, взяв тарелки в руки. По этикету в таких ситуациях хозяин сам ухаживает за гостями. Но так как ему было тяжко двигаться, эту роль взяла на себя я. Конечно, лорд Кембритч мог пригласить нас в столовую, но это означало бы ту степень близости, которой мы не обладали.

      Я двигалась вокруг столика, выполняя пожелания хозяина и сестер, и чувствовала на себе его раздражающий взгляд. Больше всего я боялась, что он каким-то чудом узнает нас. Хотя это было невозможно, но кто поймет иррациональный страх? Поэтому я, не глядя на хозяина дома, обошла вокруг столика, убедилась, что все имеют на тарелках всё, что хотят, и села на свое место. Наконец-то я могу поесть!

      Полина, которая ела, как птичка, и весила столько же, увидела мое состояние и стала развлекать (и отвлекать, умничка моя, сестричка любимая) лорда, расхваливая его дом и спрашивая об обстановке, о том, кто живет здесь еще (жил он один, со слугами), женат ли он, где путешествовал, задавая прочие обязательные и безопасные с точки зрения этикета вопросы.

      Несмотря на голод, мне кусок в горло не лез. Я взяла чай в руки, откинулась на спинку кресла. Раздражал взгляд хозяина. Переживала, как там моя машинка, каким образом нам помогут – дадут денег или зальют бензина, и насколько трудно будет ехать по загородной ночной дороге долгих два часа до дома. Снова прислушалась к разговору.

      – А что с вашей ногой? – учтиво спрашивала Полина, подливая лорду чай. – Надеюсь, ничего серьезного?

      – Глупости, – отмахнулся Кембритч и снова искоса