Незаконный наследник. Остаться при своём. Алекс Ключевской (Лёха)

на Егора.

      – Мало ты ему вломил, – и я пошёл за этим шутником следом. – Поехали, я тебя домой закину. Вольфу позвони, а я к деду сгоняю, надо узнать всё ли в порядке.

      В клинике царила тишина. Никто никуда не бежал, всё было чинно и спокойно.

      Я толкнул дверь палаты и вошёл.

      – Какое потрясающее зрелище, – провозгласил я, окидывая взглядом кровать, на которой сидела полураздетая Марго. Дед лежал, положив голову ей на колени, и она задумчиво перебирала светлые пряди.

      – Костя, если тебе нечего больше сказать, закрой дверь с той стороны, – на редкость спокойно произнесла Ведьма.

      – Вот что мне нравится в тебе больше всего, это полное отсутствие комплексов. – Она предостерегающе посмотрела на меня. Да не дурак я, прекрасно понимаю, что деду не стоит знать о наших с тобой безумствах.

      Телефон в этой умиротворяющей тишине прозвонил особенно громко.

      – Керн, – я ответил автоматически, даже не посмотрев, кто звонит.

      – Мы нашли этого парня, который пострадал на заводе, – голос Тихона звучал устало.

      – И? Не тяни резину, – рявкнул я, а глубоко внутри зашевелилось нехорошее предчувствие.

      – Он умер, Костя, месяц назад, – я закрыл глаза и глухо проговорил.

      – Отчего?

      – От старости. – Тихон замолчал, а потом быстро добавил. – Мы что-нибудь придумаем. Я отодвину все другие проекты. У меня уже три лаборатории работают с этими чёртовыми пластинами. Мне нужен какой-нибудь Ушаков. Не Егор, а какой-нибудь бездельник, у которого времени вагон.

      – Я обращусь к их главе с просьбой. – И я отключился.

      Открыв глаза, я столкнулся с напряжённым взглядом деда и тревогой, застывшей в глазах Марго. Сразу стало понятно, что они всё слышали.

      – Сколько мне осталось? – спросил дед кашлянув.

      – Меньше года, – я не стал юлить, всё равно он узнает. – Но, мы что-нибудь придумаем. И потом, то, что случилось на заводе, отличается от того, что произошло с тобой. Там, по крайней мере, матрица осталась целой, а в твоём случае, она раскололась.

      – Это моя расплата за глупость, – он провёл рукой по лицу. – Но, раз мне остался год, то я ни одного дня терять здесь не намерен. – И он принялся застёгивать рубашку. – Я буду дома, Костя, пока. В любом случае, если в моём расписании что-то измениться, я тебе позвоню.