Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв.. Иван Упоров

истории советской пенитенциарной политики был отчасти заполнен работами по истории милиции[122], правоохранительной деятельности в целом[123], косвенно затрагивавшими интересующую нас проблематику.

      Как исключение из правил можно расценивать художественное произведение А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и воспоминания Б. Дьякова «Повесть о пережитом», публикация которых в начале 1960-х гг. оказалась возможной в рамках хрущевской «оттепели» (сюда можно добавить менее известные художественные произведения Алдан-Семенова, Шелеста, Горбатова). В этих работах нет открытой критики советской пенитенциарной политики, однако отдельные эпизоды свидетельствовали именно об этом. Вместе с тем следует иметь в виду, что в данных произведениях сильно сказывалось субъективное восприятие авторами той пенитенциарной действительности, в которой они оказались. Следует еще раз подчеркнуть, что это были не научные труды, а художественные произведения.

      Следующий этап развития пенитенциарной политики российского государства (после периода советского государства) связывается с либеральными изменениями в нашем обществе, начавшимися, как известно, с конца 1980-х гг. В исторической и пенитенциарной литературе появляются работы, где, помимо традиционных и в определенной мере периодически повторяемых, раскрываются вопросы, на которые ранее было наложено табу. Это касается, прежде всего, историко-пенитенциарной литературы, что объясняется возможностью пользоваться многими ранее закрытыми для ученых архивами и другими источниками. Именно на такого характера научной литературе мы и будем акцентировать внимание, освещая данный период, оставляя без комментария монографии и статьи, касающиеся функциональных (а не исторических) направлений в деятельности пенитенциарных учреждений, число которых, как отмечалось, неуклонно увеличивается.

      Основное внимание, естественно, привлекла проблема борьбы режима с инакомыслием, тема репрессий, ГУЛАГа. В данном смысле интерес вызывают как обобщающие работы[124], характеризующие деятельность репрессивной машины, так и огромный массив литературы, посвященной отдельным социальным группам (особенно блок по раскулачиванию)[125], регионам и лагерям и т. д.[126] Очевидной новизной отличаются исследования, посвященные борьбе заключенных с лагерным режимом[127]. В целом исследователи различных отраслей знания рассматривают подобные частные темы в самых разнообразных аспектах и различных временных рамках[128].

      В зависимости от ситуации, отдельные проблемы периодически приобретают особенно острое звучание и вызывают оживленные споры. В их числе можно выделить споры последних лет по статистике репрессированных[129].

      В общем литературном массиве наибольшее значение, безусловно, имеют обобщающие труды, некоторым образом подводящие итог многолетним исследованиям по вопросам

122

История советской милиции. В 2 т. М., 1977; Советская милиция: История и современность. 1917–1985. М., 1987; Еропкин М. И. Развитие органов милиции в советском государстве. М., 1967; Киссис М. Т. Основные этапы советской милиции. М., 1965; и др.

123

Кученко Н. М. Укрепление социалистической законности Сибири в первые годы нэпа. Новосибирск, 1981.

124

Данилов А. А. История инакомыслия в России. Советский период. Уфа, 1995; Стецовский Ю. История советских репрессий. Т. 1–2. М., 1997; Иванов В. А. Миссия ордена. Механизм массовых репрессий в советской России в конце 20-х–40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР). СПб., 1997; Рассказов Л. П. ВЧК – ГПУ – ОГПУ – НКВД в механизме формирования и функционирования политической системы Советского общества (1917–1941 гг.). Дис… докт. юрид. наук. СПб., 1994; и др.

125

Базаров А. А. Кулак и агрогулаг. Челябинск, 1991; Шашков В. Я. Раскулачивание в СССР и судьбы спецпереселенцев. Дис. … докт. ист. наук. М., 1995 и др.

126

Козлов А. Г. Из истории колымских лагерей. Магадан, 1991; Кириллов В. М. История репрессий в нижнетагильском регионе Урала. 1920–1950-е годы. Ч. 1 и 2. Нижний Тагил, 1996; Мить А. А. Численность и состав заключенных Сибирского исправительно-трудового лагеря: 1942–1960 гг. Дис… канд. ист. наук. Кемерово, 1998 и др.

127

Морозов Н. Сопротивление в особых лагерях Коми АССР (1953–1955 гг.) // Карта. 1996. № 12; Сопротивление в ГУЛАГе / Материалы международной конференции. М., 1992; Макарова А. Б. Норильское восстание // Воля. 1993. № 1;и др.

128

Бикметов Р. С. Спецконтингент в уголовной промышленности Кузбасса в 1930-е – середине 1950-х гг. Дис… канд. ист. наук. Кемерово, 2000; Дугин А. Н. Говорят архивы: неизвестные страницы ГУЛАГа // Социально-политические науки. 1990. № 7; Пайчадзе С. А. Издания БАМЛага ОГПУ— НКВД // Вторые Макушинские чтения. Томск, 1991; Исаков В. М. Правовое регулирование режима отбывания наказания в ИТЛ в период Великой Отечественной войны и в послевоенные годы (1941–1956 гг.). Дис… канд. юрид. наук. М., 1997; Кузьмина О. С. Становление и развитие воспитательной системы исправительных учреждений советского государства: 20-е, 50-е, 70-е гг. Дис… канд. пед. наук. М., 1994; Толкаченко Анат., Толкаченко Андр. Из истории военных тюрем в России // Уголовное право. 1999. № 3; Широков А. И. История формирования и деятельности Дальстроя в 1931–1941 гг. Дис… канд. ист. наук. Магадан., 1997; и др.

129

Дугин А. ГУЛАГ: кощунство арифметики // Криминальная хроника. 1991. № 7; Земсков В. Н. 1) Заключенные, спецпоселенцы, ссыльные и высланные // История СССР. 1991. № 5; 2) ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические исследования. 1991. № 6; 3) Заключенные в 1930-е годы: социально-демографические проблемы // Отечественная история. 1997. № 4; Цаплин В. В. Архивные материалы о числе заключенных в конце 30-х гг. // Вопросы истории. 1991. № 4–5 и др.