Спас Нерукотворный. ТУТУ

дальше не было сил. Померила давление, выпила таблетку и растеклась в кресле: полтора часа до посадки, а там еще ждать, и еще столько лететь.

      Сквозь полуприкрытые веки смотрю, открываются стеклянные двери и заходят четверо военных. Я отметила, что слегка загорелые. Подумала, что оттуда, из-за ленточки, и проснулась.

      Вот поверишь, Фатя, для меня солдаты, вообще люди в униформе, раньше были все на одно лицо – я их не различала. Не различала ни званий, ни лиц. Смотрела раньше: ну, солдат и солдат. А тут смотрю и различаю. Один высокий, он идет сзади, а двое впереди, ведут под руки третьего, явно подвыпившего.

      Только они зашли в зал, возле меня освободились места, и эти солдатики плюхнулись рядом. Этот разморенный, кого под руки вели, оказался не солдатиком, но целым подполковником, старшим из четверки. Коренастый, толстенький, как шарик. Он глянул на меня и заулыбался – мне так смешно стало. Я тоже улыбнулась в ответ. Ему, честно говоря, не до всего было. Он видимо отметил, что обстановка хорошая, приятная и снова отключился. Парни ему рюкзак под голову, ноги под кресло задвинули, чтобы не мешал, и он уснул.

      От них, так сказать, слегка несло амбре. Но я заметила, что не страдаю от этого. Самое-то интересное. Обычно у меня бы голова разболелась, но тут нет: «Мужички, наверно, выпили; летят домой, наверно, в отпуск…» Я со снисхождением к ним, с пониманием, не осуждающе, да даже если бы они там были пьяными в стельку!