Простой советский спасатель 2. Дмитрий Буров

бумагой, и таблеткой… Может, отпустим его?

      – Не надо! – Вячеслав выпрямился. – Я на задании!

      – На каком таком задании? – вырастая перед нами как из-под земли, подозрительно оглядывая и меня, и Вячеслава, уточнил Кузьмич.

      – На редакционном! Стеблев Вячеслав Николаевич, журналист-международник, – представился парень.

      – Больно молод ты для международника-то, – скептически окинув взглядом журналиста в спортивном костюме с женского плеча, скривился Кузьмич. – Тем более для журналиста.

      Вячеслав вспыхнул, вскинул голову, возмущенный таким недоверием.

      – Документы в палатке!

      Кузьмич продолжал давить взглядом.

      – Ну, пошли… журналист… – вот умеет Сидор Кузьмич так слово молвить, что потом ходишь полдня и хочется помыться!

      Стеблев дернул головой, подхватил планшет, закинул ремешок на плечо, одернул коротковатый костюм и первым шагнул из кустов акации на поляну.

      – А ты… – Сидор Кузьмич прищурился, разглядывая мою искривленную болью физиономию. – Заканчивай здесь… маяться. Болен – нечего ехать. Дома сиди, в кустах не гадь! Природа, якорь тебе… – мичман запнулся. – М-да… Только якоря тебе и не хватало… – начальник махнул рукой и полез в карман за сигаретами.

      – Сидор Кузьмич, да тут уже прихватило… Я не думал… – повинился я, по-прежнему держась за живот.

      – Прихватило его… – передразнил Кузьмич и вдруг резко, без перехода: – О чем с Игорьком трепались? – и взгляд такой тяжелый, пристальный, аж до позвоночника пробирает.

      – Дык ни о чем… – я пожал плечами, демонстрируя недоумение.

      Не доверяю я тебе, Сидор Кузьмич, и еще долго доверять не буду. Пока не пойму, кто ты и на чьей стороне играешь. И что тебе вообще нужно от меня конкретно? Чем я тебя так зацепил, что ты за мной приглядываешь чужими глазами?

      – Ой ли?

      – Так точно… ох… – я натурально скривился и согнулся. – Жаловался на здоровье.

      – Кто? Игорек?

      – Я… А этот… – я поморщился. – Шутки шутил про тетю Дусю. Ну, я и поучил малость…

      – Это правильно. Язык у Игорька без костей, а голова с одной извилиной. Да и та от осводовской фуражки…

      Я глуховато хохотнул, продолжая изображать больного.

      – Сидор Кузьмич… я это… в кусты, а? – умоляюще глянул на мичмана.

      – Понабирают… сирано… а воспитывай, – буркнул Кузьмич, туша окурок о подошву. – Давай быстро, и к автобусу. Милиция уже заканчивает.

      – Так точно! – кивнул я, держась за живот.

      Кузьмич еще раз окинул меня задумчивым взглядом и исчез из поля моего зрения так, что ни одна ветка акации не дернулась!

      «Ох, непростой этот мичман! Зуб даю, непростой! Осторожней с ним надо!» – с этими мыслями я потихоньку отступал в глубь лесополосы, прячась поглубже. Хотел еще раз глянуть на карту. Точнее, на размытую строку под именем.

      Ретировавшись в дальние кусты, я вытащил документ, развернул его, разместив на стволе дерева, и принялся разглядывать каждую черточку, каждую завитушку.

      Действительно, второй строчкой