Реквием по зверю. Марина Серова

своей и поставил ее почти у ворот. Стало быть, собирался еще уезжать.

      «Ну да, собирался. Ведь Константин должен был поехать к матери в загородный дом», – подумала я.

      – А поставил он машину свою так, – продолжал Новосельский, – потому что у нас есть такие хитрюги, что стараются захватить чужое место, хотя все места уже давным-давно поделены. И ведь, главное, все знают, где чье место, а вот поди ж ты. Ох, что-то я отвлекся.

      «Да уж, отвлекся уже в сто пятидесятый раз», – мелькнуло у меня в голове.

      – Так вот, Константин припарковал машину, вошел в подъезд. Дома он пробыл, наверное, минут тридцать, может быть, поболее, – продолжил Новосельский. – А потом снова вышел из подъезда и пошел к машине.

      – А как вы это увидели, если началась ваша любимая передача? – удивилась я.

      – Так я эту серию уже много раз видел. Вот и сидел у окошка, слушал, что там на экране творится, а сам за двором наблюдал, – бесхитростно признался пенсионер.

      – И что же? Константин Скорострельников подошел к своей машине, сел в нее, завел мотор и поехал по своим делам? Так все было, Василий Владимирович? – продолжала я допытываться.

      Новосельский покачал головой:

      – Нет, Татьяна Александровна, вы не угадали. А дело было вот как. Когда Константин уже собрался сесть в машину, к нему очень быстро подошел какой-то мужчина.

      – А что это был за мужчина? Вы раньше его видели? Он раньше приходил сюда? – я буквально забросала пенсионера вопросами.

      – Нет, раньше я его здесь не видел, – пенсионер отрицательно мотнул головой. – Хотя он, может быть, и приходил. Но не в то время, когда я смотрел в окно.

      – Понятно. А что они делали? Скорострельников и этот мужчина? Может быть, они начали ссориться, ругаться, кричать, драться? – перечисляла я все возможные действия развития событий.

      – Нет, нет. Ничего из того, что вы перечислили. Просто этот мужчина – вообще-то, он был довольно молодой, ну, может, чуть постарше Константина – подошел к Косте очень близко и начал что-то ему говорить, – продолжил свой рассказ Новосельский.

      – Вот как? – удивилась я.

      – Да, я видел, как шевелились его губы. В бинокль видел, – уточнил Новосельский.

      – Вы все так подробно разглядели? Было же уже около девяти вечера, если я правильно вас поняла? Темно, наверное…

      – Да нет, у нас двор хороший, освещается нормально. Там как раз фонарь висит, у ворот-то.

      – Ну а что же Скорострельников? Он что в это время делал? – спросила я.

      – А он стоял и слушал, – ответил пенсионер.

      – Что, так и стоял к нему, к этому молодому человеку, спиной? Стоял и слушал?

      – Да.

      – И ни разу не повернулся? – продолжала я спрашивать.

      – Нет. Даже голову не повернул. Просто стоял спиной и слушал. И мне показалось, что молодой человек говорил Константину что-то весьма важное.

      – А что же произошло дальше, Василий Владимирович? – спросила я.

      – К сожалению, я не смогу ответить на этот ваш вопрос, – вздохнул пенсионер.

      – Но