Зона Посещения. Заложники небес. Сергей Вольнов

бубни, – толкнул его в плечо Цыган. – А лучше вообще помалкивай. Хочешь, чтобы работодатели нас вышвырнули?..

      Забрала шлемов у близнецов были сдвинуты вверх, и одинаковость лиц людей, сидевших по разные стороны входа, немного сбивала с толку. Тем не менее сталкеры быстро и без дальнейших комментов загрузились, после чего машина, обрадованно зарокотав снова, отвесно взмыла в воздух.

      – В Китай-городе нам обещали вьючных животных, – сказал кто-то из близнецов, и внутренняя связь разнесла его слова в громоздкие полусферические наушники, которые шестеро новых пассажиров нацепили на головы. – Специально обученные, из корейской Зоны три восемь…

      – Давайте для начала познакомимся, – перебил брата второй голос. – Я Ромул, это мой брат, его позывной, соответственно, Рэм. Гнома с Ботом мы знаем, а вас, господа, имеем честь видеть впервые.

      Братья закрыли дверь летящей машины, и в кабине стало относительно тихо. «Вертушка» уходила выше и выше, держа курс в северо-западном направлении. На центр Трота.

      – Я Дракон, это Феникс, Цыган и Лысый. В Зоне не впервой бродить, но хвалить себя не привыкли.

      – Это не есть хорошо, – закачал головой в шлеме левый брат, Рэм. – Мы с братом любим сталкерские истории. Можно сказать, что мы их коллекционируем.

      – Это сколько угодно, – обрадовался Дракон. – Лысый на привале удовлетворит любой подобный интерес. Он знает множество сталкерских басен и историй, да и про себя многое рассказать может.

      – Это правда? – спросил Ромул, с любопытством взглянув на Лысого.

      – А то, – подтвердил Лысый. Он пристроился у самого иллюминатора и опасливо поглядывал вниз, на проплывающую там «зеленку», «пересеченку» и «руинку». – Но позвольте спросить, для чего вы собираете эти истории?

      – Понимаешь ли, брат Лысый… я правильно произнес? – уточнил Рэм и, получив подтверждение кивком, продолжил: – Так вот, в один прекрасный день мы с братом пришли к одному любопытному заключению. Если вы попали в неприятности, то можно со стопроцентной вероятностью утверждать, что такое с кем-то уже бывало.

      – Мы узнаем об опыте наших предков через письменные источники, – дополнил Ромул. – Книги говорят о многом.

      – Но если с вами случилось дерьмо, которое не описано в книгах, – снова заговорил Рэм, – это еще не говорит о том, что такого ни с кем не происходило. Просто этого не описали, вот и все. Писателишки всегда так, перепачкаются в каком-то гуано, а потом витиевато выписывают свои впечатления и чувства в текстах.

      – Эх, и это еще называется творчество, – с сожалением в голосе выдал Ромул.

      – В итоге вывод один – чудак, попавший в такие же неприятности, просто не был писателем, вот и все, – констатировал Рэм.

      – Нет, брат, – поправил Ромул, – еще есть вероятность, что писателем он был, но лень поборола, и об этом он не написал.

      – Ага, ага, или его романчик не опубликовали, – оживленно согласился Рэм.

      – Господа,