Сердце из двух половинок. Алёна Белозерская

слабые места и раскрывая секреты. Понятие совестливости, как и вопросы морали, для нее никогда не являлось важным. Она не мучилась, зная, что поступает с людьми плохо. Она просто жила, крутясь в вихре удовольствий и развлечений.

      В комнату влетела симпатичная брюнетка и, бросившись к Клементине, едва не задушила ее в объятиях:

      – С днем рождения!

      – Эстэр, – рассмеялась Клементина, – отпусти!

      Эстэр Бруни была дочерью итальянского сенатора. Клементина много раз слышала эту фамилию в разговорах дяди и Рафаэля, но никогда не говорила об этом Эстэр. Она всегда тонко чувствовала, что можно говорить, а что нельзя.

      – О чем задумалась? – пропела Эстэр.

      Клементина неопределенно пожала плечами и улыбнулась:

      – Обо всем!

      Она никого не впускала в свой внутренний мир, но – специально для окружающих – создала видимость душевной открытости и участливости.

      – Только не грусти, сегодня же твой день рождения! – Эстэр с визгом набросилась на подругу и стала ее щекотать. – Даже не верится, что через месяц мы все разъедемся кто куда, – прекратив веселье, печально произнесла она. – Ты уже решила, какой университет предпочтешь для дальнейшей учебы?

      Клементина покачала головой:

      – Не совсем, но определенно это будет либо Оксфорд, либо Гарвард.

      – Здорово, когда есть выбор. Мой старик решил, что я буду учиться в Миланском университете. Даже не спросил у меня, хочу я этого или нет. Милан – и точка! Факультет выбрала?

      – Психология или социология. Еще не решила.

      – О, да, это твое! – засмеялась Эстэр. – Ты же у нас маленький Фрейд.

      Клементина сдвинула брови:

      – Значит, по-твоему, я думаю только о членах и ни о чем больше?

      – Нет. Это я думаю о членах. Причем о больших!

      Глава 10

      Мартин налил себе виски в стакан, добавил несколько кубиков льда и, повернувшись к Рафаэлю, спросил:

      – Клементина что-нибудь говорила об учебе?

      – Молчит. Она боится, что ты не позволишь ей вернуться в Нью-Йорк. Я скучаю по ней. Да и ты тоже, – Рафаэль умоляюще посмотрел на Мартина. – Не молчи! Что ты решил? Оставишь ее в Европе?

      Мартин задумчиво потрогал подбородок:

      – Поговорим об этом позже. Сейчас у меня встреча с Морони.

      Рафаэль поднялся.

      – Не нравится он мне, – сказал он. – Мое предчувствие редко меня обманывает. Нечистый он какой-то.

      – Не грязнее нас с тобой, – рассмеялся Мартин.

      – Когда ты научишься доверять моей интуиции? – обиделся Раф. – Больше двадцати лет живешь со мной, а веришь, как муж жене. То есть вообще не веришь.

      Мартин устало вздохнул. Рафа было трудно переубедить, если он что-то вобьет себе в голову. Франческо Морони был прекрасным экономистом, это он управлял финансами семьи Хаксли. Обязательный, умный, он никогда не доставлял хлопот. Но Рафаэль все же посеял сомнения