Пикник на обочине. Никто не уйдет. Дмитрий Силлов

в сползающем костюме, как рыба в сети, выдернул «Ka-Bar» из ножен, закрепленных у Рэда на бедре.

      Шухарт попытался дотянуться до пистолета, но Мальтиец точным и мощным ударом ноги выбил его, да так, что тяжелый «кольт», вращаясь, улетел куда-то вверх, за огромную каменную глыбу, перегораживающую выход из карьера.

      «Ай, молодец, подонок!» – только и успел восхититься Рэд, как раз перед тем, как второй удар с ноги в челюсть, под забрало шлема, заставил его отлететь к каменной стене. Шлем, сбитый ударом ноги, покатился по дну карьера, гремя, словно пустая консервная банка.

      И тут Креон совершил ошибку. Вместо того, чтобы броситься к поверженному сталкеру и добить его ножом, он перевернул «Ka-Bar» лезвием вверх и принялся перерезать путы на запястьях. С учетом того, что вязал его Шухарт узлом типа «браслеты», это оказалось вполне возможным. Эх, знал бы заранее, что пленник так быстро очнется, вязал бы «удавкой», и горя б не знал. Хотя, как посмотреть – глядишь, с «удавкой» Мальтиец как раз бы дорезать благодетеля кинулся, что ну совсем ни в какие ворота.

      Все это Рэд додумывал, пытаясь сфокусировать зрение после удара и одновременно непослушными пальцами расстегивая клапан кармана куртки. Пистолеты и ножи дело хорошее, но кастет, простой как правда и надежный, как конституция Соединенных Штатов, порой в драке оказывается более весомым аргументом, чем самое навороченное оружие.

      – «Мясорубке» меня решил скормить, гад? – хрипел Мальтиец, перерезая последние волокна крепкой веревки. – В аномалию отправить, чтоб желание загадать и потом отсюда выбраться? Да я тебя сам туда определю, плесень хармонтская!

      В тесном пространстве против человека, хорошо умеющего работать ножом, ловить нечего. Даже пистолет достать не успеешь, если таковый имеется в наличии. Пока за ним тянуться будешь, продвинутый ножевик подскочит, полоснет сначала по локтевому сгибу, перерезая сухожилия и обездвиживая руку, а потом продолжит на свое усмотрение. Если по жизни человек добрый, то просто воткнет нож в сердце, повернет клинок в ране туда-сюда, а потом глаза мертвецу закроет, в которых застыло удивление от столь скорой смерти. Ну, а если злой, может по горлу полоснуть не особо глубоко, и понаблюдать, как человек зажимает трахею руками, захлебываясь собственной кровью, попадающей в легкие. Или, если еще он вдобавок и маньяк, «припавший на кровь», например, обездвижит полностью, воткнув нож меж шейных позвонков, а после начнет развлекаться в меру своей фантазии выкалывая глаза, отрезая пальцы и другие органы – не спеша, обстоятельно, растягивая удовольствие.

      Шухарт знавал таких подонков, и выяснять, добрый Мальтиец или злой, ему не хотелось решительно. Поэтому он мотнул головой, застонал невольно от боли в челюсти и вскочил на ноги, до рези в ладони сжимая стальной кастет.

      Креон наконец справился с веревкой и ринулся на противника, занося над головой нож для сокрушительного удара.

      «А хреново у вас там, на Мальте, с уличными драками», – промелькнуло в голове Шухарта. Тот, кто вырос в американских кварталах