Измена. (Не) фригидная жена. Алиса Маис

це от слез.

      Чувство нереальности происходящего не покидает меня…

      Я хочу верить, что этот кошмар – сон, а я никак не проснусь.

      Ведь это не могло случиться со мной!

      Только не со мной!

      Не с нами.

      Дамир любит меня. Любил…

      Это был обычный рабочий день. Я должна была вернуться в семь, закончив обновлять список недвижимости для нашей риэлтерской компании. Но под самое закрытие мне позвонили из клиники, в которой я сдавала кровь… Дальше все как в тумане. Я попросила коллегу прикрыть меня, чтобы поскорее добраться домой, поделиться с мужем новостью, обрадовать его. Мы так долго ждали и так старались…

      Я не бежала по улице, а парила над землей. У нас получилось! После стольких разочарований у нас будет ребенок. Не помню, как добралась до дома. По дороге я представляла, что скажет Дамир, его реакцию. Представляла, как он рассмеется, поднимет, закружит на руках. Я строила планы, краткосрочные и масштабные. С рассеянной улыбкой планировала заказать пиццу и гамбургеры на вечер, а завтра засесть за детские магазины, сделать себе с десяток важных закладок и записаться к гинекологу.

      Открыв двери первого этажа, я проигнорировала все тревожные звоночки, и помчалась наверх. Когда я сейчас вспоминаю об этом, мне хочется сказать себе: «Нет, Виталина, пожалуйста, не надо!» Но горькое воспоминание проигрывается до конца, я нажимаю на ручку двери и вхожу в нашу спальню.

      Я сразу вижу их в зеркале, которое мы с Дамиром установили над туалетным столиком. Когда это было? Кажется, в прошлом декабре. Перед самым Новым годом мы спонтанно купили зеркало и Дамир предложил повесить его здесь, чтобы я смотрела в него по утрам, а он – на меня, «самую красивую и любимую жену».

      Сейчас я вижу в зеркале девушку с огненно-рыжими волосами. Мужские руки обнимают ее, прижимают к себе, ласкают, скользят по ее коже. Я замираю на пороге и сдуваюсь, как воздушный шарик.

      Может быть, это ошибка?!

      Не тот дом?

      Не тот район?

      «Не тот город?» – тихий грустный смех оседает на губах.

      Как в «Иронии судьбы». И будем потом с Дамиром рассказывать ребенку, когда подрастет, о смешном случае, когда мама…

      До меня доходит, что женщину обнимает мой муж и никакая это не ошибка. Я узнаю кольцо. Боже, он даже не снял обручальное кольцо с пальца, которым сжимает ее тело. Я приваливаюсь к стене, едва не потеряв равновесие. Шок и отчаяние бродят по коже. Я не хочу на них смотреть, но глаз оторвать не могу… Кто она? Кто эта женщина, которую Дамир бессовестно привел в нашу постель?!

      Время замирает, их движения замедляются, я впадаю в ступор.

      Нечем дышать.

      Я теряю способность анализировать, принимать решения.

      Мне больно.

      Лезвие предательства проворачивается в груди, оставляя физическую рану.

      Я могла бы крикнуть: «Дамир!»

      Позвать мужа, все еще любимого…

      Могла бы эффектно появиться, запрятав в дальний уголок души обиду и отчаяние. Но я не сильная женщина. По крайней мере, не сейчас. Я предстаю перед мужем и его любовницей эмоционально голой в горе, надломленной, ошарашенной и преданной.

      Из горла вырывается истошный крик.

      Он проносится по комнате, отбивается от стен, вынуждает застыть людей на кровати. Теперь я в центре их внимания.

      – О боже, Дамир… – восклицает девушка. – Это она?

      Рыжая смотрит прямо на меня. Она прикрывает грудь одеялом, слезает с коленей моего мужа и моргает, как загнанный зверь. Но Дамир… Мне кажется, что я до смерти не забуду этот взгляд. Его черные глаза впиваются в меня, в них ни капли страха, сожаления или вины.

      Он выглядит разочарованным, не больше.

      Разочарованным, что жена узнала о любовнице или… Прерванным актом соития?

      – Виталина, – вздыхает он. – Только не устраивай сцен, ладно?

      ***

      Его слова бьют по лицу.

      Будто брошенный в меня камень.

      Я все еще опираюсь о стену. Руки на груди, комкают маленькую серую сумку. Ноги слабые, колени дрожат. Едва ли смогу сделать шаг, не упав, а сделать шаг необходимо. Я увидела и услышала достаточно, сейчас хочу убежать из дома.

      «Не устраивать сцен».

      Это все, что его волнует?

      А перед кем устраивать сцены? Перед его любовницей?

      Может быть, стоит подумать о моем комфорте?!

      Мне надо уйти. Убежать.

      На край света.

      На край Вселенной.

      Хочу убежать и стереть себе память. Стереть из головы два с половиной года семейной жизни. Его «Я люблю тебя», мои «ты моя жизнь», вечера и утра. Теперь все это видится мне под другим углом, наполненное фальшью, обманом, изменами.

      – Вит, – он поднимается. – То, что ты увидела…

      Прикрывается подушкой.

      Муж голый. Я вижу,