Простой советский спасатель. Дмитрий Буров

готовила, так и вовсе с катушек съехал…

      Меня тогда Петрович еле отстоял перед высоким начальством. Прятали всем миром от традиционных летних проверок. Кому ж не хочется на морском побережье летом на халяву покутить. За счет принимающей стороны. Сослали меня в Должанку на несколько смен, потом в отгулы отправили. Выжил.

      Н-да, денек сегодня выдался тот еще. Снова кольнуло сердце. Поморщился, растер грудь рукой. Убрал очередную сигарету в почти пустую пачку. Три штуки осталось из вскрытой утром. Офигел ты, Леха, берега попутал. Остановись, друг любезный. На тот свет всегда успеешь. «А на этом разве что-то держит?» – ехидно гаркнул мартын, пролетая прямо по курсу.

      Я вздохнул, спрятал пачку, принялся наблюдать за ребятами. Парни снова вглядывались в бездну, выискивая еще двоих оболтусов. Спасенная детвора клацала зубами по железным кружкам с успокоительным чаем.

      Иваныч наш, Иван Иваныч Сорвиголова, если уж быть точным, такой же старожил, как и я, в море без термоса с чайком не выходил. Ох и хороший чаек у него был. Внучка его, Даша, травяные настои сама делала, по своим рецептам, кому что нужно. От сердца. Для спокойствия, для согревания. Бухгалтерии нашей для красоты фигуры передавала. Меня вот тоже из запоя чаем вытягивали-отпаивали после капельниц и больнички.

      Я покосился на недорослей. Сидели рядом бледные, перепуганные. Глаза круглые, губы синие, двух слов связать не могут. Лица солью покрыты. Кожа стянута от морской воды. А умыться нечем.

      Точнее, канистра с простой водой у меня на катере всегда есть. Да только кто их умывать-то будет? Парни заняты, а сами они к борту подойти не смогут. Они и на воду большую сейчас глядеть боятся. Шутка ли, почти полсуток в волнах проторчать.

      – Ну что, орлы, как самочувствие?

      – Нормально, – после недолгого молчания буркнул чернявенький, с наглым взглядом.

      Видать, он и есть или прокурорский сынок, или друг-провокатор. Такие всегда на авантюры более слабых подбивают, в приключения втягивают, а потом в стороне остаются и наблюдают, как кашу по тарелкам раскладывают, которую они заварили.

      – Зовут как?

      – Федор, – нехотя процедил парнишка и припал к кружке, всем видом показывая свое нежелание общаться.

      Эх, Федя-Федя, лучше б ты съел медведя, чем вот так вот в ночь да на катере в море.

      – Что случилось-то? Как перевернулись? – не глядя на мальчишек, продолжил я гнуть свою линию.

      – Ничего, мы не виноваты… – просипел второй. – Ветер был сильный… дождь лупил… Юрка сказал, надо жилеты надеть на всякий случай. Мы нашли, надели. Федька…

      – Да заткнись ты, че ты перед ним распинаешься? – заводила ткнул болтуна в бок.

      – Да пошел ты! Все из-за тебя! Если бы вы не подрались, ничего бы и не было! Юрка бы за борт не упал!

      Пацаненок вскочил на ноги, отшвырнул кружку, заливая все вокруг чаем, а затем сломленной куклой рухнул на пол и зарыдал. Некрасиво так, с подвываниями, соплями, икотой. Видать, по-настоящему пробрало, осознал, что друзей могут и не найти.