Дуреха. Ирина Мартова

Даша. – Мама же сама его выставила за дверь, и с твоего, между прочим, молчаливого одобрения!

      – Замолчи, дуреха! Кого ты защищаешь? – хваталась за сердце бабушка.

      В общем, стычки эти, вспыхивающие стихийно, до пожаров, конечно, не разрастались, но нервы портили основательно.

      Но вот уже шестой год Дарья блаженствовала.

      Как только появилась возможность, переехала тут же! Собрала свои вещички, подхватила чемодан, и бегом в новое жилье.

      – Подожди, куда ты спешишь? – Мама кинулась следом, хватая дочь за полу платья. – Надо же ремонт сделать, мебель купить, шторы заменить…

      – Зачем? – отбивалась Даша. – У деда мебель прекрасная, старая, ручной работы. Ты забыла, чем он занимался? Он же художником был, антикваром! У него все так, как я люблю! И ничего я менять не стану. А шторы другие можно и потом повесить.

      – Давай хоть с уборкой тебе поможем, – не отставала Ирина Ивановна. – Как же ты одна?

      – Мамуль, ничего не нужно. Успокойся!

      Даша, боясь обидеть мать, старалась изо всех сил скрыть радость и не могла дождаться минуты, когда останется одна в своей законной квартире.

      – Неужели тебе так хочется жить одной? Как же ты без нас? – всхлипнула мать.

      – Я без вас буду в порядке, – вышла из себя Даша. – И, заметь, я не в другой город уезжаю, это всего лишь соседний подъезд! Все, иди домой! Дайте же, наконец, мне дышать свободно!

      Виделась Дарья с родными часто, с удовольствием, но с еще большим удовольствием уходила к себе домой. Сестра Наталья иногда тоже искала у нее прибежища, прячась от докучливых бабушкиных наставлений и придирчивых маминых замечаний. Забрав Юльку, Наташка ночевала у Даши, и они, уложив девочку спать, болтали на кухне до утра, ели что хотели, хохотали и порой даже выпивали по бокалу красного вина.

      – Ну, все, пошла в карцер, – каждый раз вздыхала Наташка, уходя домой.

      – Натуль, если что, милости просим, – сочувственно подмигивала Дарья.

      Даша поначалу испытывала чувство вины перед сестрой за то, что дед именно ей оставил свою квартиру.

      Наташка, узнав об этом, отмахнулась:

      – Перестань, сестренка! Все же знали, как дед тебя обожал, ты же на отца вон как похожа! Я-то – копия мамы, а ты – отцовская порода. Дед на тебя надышаться не мог, и это естественно, что теперь ты живешь в его квартире.

      Дарья действительно впитала все отцовские черты характера. Любила театр, животных и уединение. Была свободолюбива и достаточно упряма. И, в отличие от сестры, не стала продолжателем семейной династии по материнской линии, где все были врачами.

      Хотя, чтобы не довести бабушку до инфаркта, Дарья делала попытки: в медицинский институт поступала, но, завалив химию, тут же переложила документы в медицинский колледж, чем довела старушку до истерики.

      – Господи, – причитала бабушка. – Как людям в глаза смотреть? Бабушка – врач, мать – врач, сестра – врач, а ты кем будешь, горе мое?

      – А я буду медсестрой или фельдшером, –