Связь без брака – 2. Время олимпийских рекордов. Дмитрий Распопов

ГУЛАГ, которого у нас давно нет, – вытирал он с глаз слёзы, а вот мне почему-то смешно не было.

      Об этом я ему и сказал.

      – Погоди, сейчас сладкое к чаю будет, – он достал украинские газеты с сегодняшним числом, а также свежие «Известия».

      Статьи в них были прямо противоположные той, что я недавно прочитал в американской газете. В них на всех фотографиях я стоял со спокойным лицом, а разбившееся яйцо в момент попадания стекало у меня с груди. Сами писаки же упражнялись в словоблудии, говоря, что американским прихвостням так и надо и я ещё не раз почувствую на себе гнев советского народа. Дальше они поздравляли с победой Владислава Сапея, не упоминая, впрочем, про его второе место, и говорили, что вот на таких людей нужно равняться советским гражданам, а не на всяких несознательных поедателей лобстеров.

      – На меня прям со страниц газеты запахло говном, – признался я, брезгливо возвращая ему нашу прессу, – но я никак не пойму, почему всё это вызывает такое счастье у вас?

      Он счастливо зажмурился.

      – Буквально час назад сняли с должностей всех, кто занимался организацией турнира здесь, в Киеве, – ответил он мне.

      – И почему это должно обрадовать меня или вас? – не понял я.

      – Следом слетела голова председателя КГБ Украины за то, что иностранные журналисты ходят и разговаривают свободно с кем и когда хотят, – он стал выглядеть как кот, объевшийся сметаны.

      – Всё ещё не улавливаю лучиков радости во всём этом.

      – Перед тобой сейчас сидит новоиспечённый генерал-майор, два часа назад возглавивший Комитет государственной безопасности Украинской ССР, – наконец выжал он из себя.

      Мои глаза округлились.

      – Вы серьёзно?!

      – Приказа ещё не видел, но друзья из Москвы уже позвонили, поздравили, – рассмеялся он, – а я всего-то приехал в лёгкую прогулочку, свести тебя с Анной Константиновной.

      – Кстати, где она и почему вы нас ещё не свели? – заодно поинтересовался я у него.

      – Она в Москве, поскольку операцию эту я отменил в первый же день, когда вышла пресса, обвиняющая тебя в связях с американцами, – он продолжал улыбаться. – Я обзвонил всех, кого только знал, говоря, что это чудовищная ошибка и нужно срочно выпустить опровержение, и вообще, как можно быстрее замять эту тему. Моё руководство прислушалось ко мне и ушло наверх с рапортами в ЦК, там решили потянуть резину, и вот вчера вечером Леониду Ильичу позвонил Линдон Джонсон, объяснивший ему ситуацию в Киеве на чемпионате Кубка Европы, и попросил не наказывать тебя за попытку привлечь внимание к голодающим детям Африки.

      – А-а-а, – протянул я, – теперь становится понятнее.

      – Да, он зол, оттого что американский президент знает, что в СССР творится, лучше, чем он сам, немного покричал, потопал ногами, но, когда стало понятно, что центральный аппарат московского КГБ предупреждал об этой ситуации ещё вчера, просто до его сведения это не довели, все репрессии вылились на организаторов турнира и местные