Песнопение бога. Рина Харос

вскрикнуть. Прижав руку к сердцу, я глубоко задышала, пытаясь выровнять дыхание.

      – Боги! Так и до смерти можно довести.

      – Не переж-живай, не доведу. Долгая у тебя линия жизни, рано помирать.

      – Что? – удивленно выгнув бровь и почувствовав прилив сил, я резким движением села на кровати и скрестила ноги. Любопытство взяло верх. Только сейчас заметила, что мое платье пропало. Судорожно схватив плед из овечьей шерсти, прижала его к груди, пытаясь заглушить чувство стыда.

      Старуху, казалось, совсем не смущала нагота. С громким лязгом поставив дымящуюся склянку с какой-то жижей болотного цвета, она, переваливаясь с боку на бок, подошла, обхватила шершавой ладонью мой подбородок и бесцеремонно начала крутить голову туда-сюда, рассматривая.

      – Твое платье я выкинула, нечего в дом грязь и ил тащ-щить. Не служ-жанка я, да и возраст не тот уже. Насчет смерти, – ведунья на секунду задумалась и затем продолжила осмотр, – ты, девка, можешь слыш-шать голос смерти. Отметила она тебя, когда совсем ребенком была. Помнишь ли такое?

      Я задумалась, сведя брови к переносице. Затем, вспомнив, робко кивнула. Старуха убрала руку и грузно села рядом, кряхтя. По ее выражению лица стало ясно, что незнакомка приготовилась выслушать мою историю.

* * *

      Когда мне едва исполнилось тринадцать лет, на нас напали.

      Улегшись спать, не сразу поняли, что в доме находится еще кто-то, кроме нас. Отец, первым почувствовав неладное, спустился вниз, разбудив меня и наказав не издавать ни звука. Его не было около десяти минут, и я, сотрясаясь от страха, на цыпочках пробралась к матери в комнату, разбудила ее и рассказала, что папа ушел проверить дом и окрестности. Та, недолго думая, накинула легкую льняную ткань, скрывающую наготу и лежащую на спинке стула около кровати, и, велев мне сидеть в комнате, скрылась в темноте. Я так и поступила, вжавшись в угол и пытаясь дышать как можно тише.

      Внезапный крик матери заставил зажмуриться. Кровь запульсировала в висках, руки задрожали, когда я обхватили ими холодные колени. Тихий смех, раздавшийся в коридоре, эхом отозвался по дому, сопровождаемый слабым шипением. Чья-то тень неслышно скользнула в комнату. Щелчок пальцев – и помещение залил свет, заставляя прикрыть глаза. В одной из ладоней незнакомец крепко сжимал отрубленную голову отца, глаза которого были широко распахнуты от ужаса, а рот открыт в безмолвном крике. Я еще сильнее вжалась в угол, надеясь, что убийца не заметит. Словно хищник, он плавной походкой направился в мою сторону, широко улыбаясь.

      Демон.

      Синяя приталенная туника до пят, прикрывающая руки, пропиталась кровью, алого оттенка волосы были зачесаны назад и убраны в хвост, миндалевидные глаза горели диким огнем. Вместо носа выдавались вперед две зазубрины, откуда шел едва видимый пар. Лицо изрыли мелкой сеточкой шрамы, каждый из которых говорил о количестве заключенных сделок.

      – Селестия, прелестное дитя, наконец-то мы с тобой встретились. – Голова отца плавно покачивалась