Мой прекрасный князь. Анна Антонова

ты тут ни при чем. Даже не парься.

      – Я и не парюсь.

      – Так и что, по документам он тебе никто?

      Яр усмехнулся:

      – Документы как раз в порядке. Я у матери бумагу видел, «свидетельство об установлении отцовства» называется. Там русским по белому написано, кто мой отец…

      – Какие проблемы тогда? – обрадовался Игорь.

      – Я уже сказал.

      – У него другая семья?

      – Не знаю, – неуверенно отозвался он. – Официально вроде нет…

      – Даже если да! – воскликнул Игорь. – Какие вообще траблы? У тебя его номер есть?

      Яр неохотно кивнул.

      – Ну и звони давай.

      – Прямо сейчас?

      – А когда? Стеклов же сказал, что долго ждать не будет. Я их продюсерский центр загуглил, кстати – там и правда все круто и совершенно прозрачно. В рабство не возьмут…

      Яр задумался. Он не знал, как обрисовать другу свои отношения с отцом, потому что их не было. То есть он знал, конечно: папа существует, но где-то отдельно от них с мамой в целом и от него самого в частности. Участие родителя в его жизни сводилось к регулярным денежным переводам, и Яра это вполне устраивало.

      Может, так даже лучше! Его одноклассник Матвей постоянно жаловался, что отец вечно выносит ему мозг. И завидовал, что Яр только с мамой живет. С ней справиться проще, и взрослых не двое на одного…

      Мать постоянно бесила и раздражала, хотя и старалась особо не лезть с советами, но без нее Яр не мог представить своей жизни. В отличие от отца, от которого ему досталось дурацкое отчество Елисеевич и красивая фамилия Царевич…

      – Ну и че ты сиськи мнешь? – нетерпеливо бросил Игорь, заметив, что он нерешительно крутит телефон в руках.

      Попробовать объяснить, что он даже не знает, как к нему обратиться? Слово «папа» было непривычным и отсутствовало в его речи. Так Яр называл отца только в дошкольном возрасте, когда тот еще изредка появлялся у них с матерью. С тех пор давно перестал, и слово само собой вышло из употребления. Если сейчас скажет, тот заподозрит неладное…

      Блин, какой кринж! Стремается позвонить родному отцу. И размышляет, как его назвать. Но он не навязывается, не претендует на родительскую любовь и заботу, а строго по делу…

      – Ему лет сколько? – решил прийти на помощь друг.

      – Точно не помню.

      – Но младше матери?

      – Говорю же: он ее учеником был.

      Тот присвистнул:

      – В школе?

      – Нет, она тогда репетитором работала.

      – Сколько ж ему стукнуло, когда ты родился?

      – Ну посчитай.

      Игорь задумался, хотя считал всегда хорошо, гораздо быстрее его.

      – Пипец, – наконец прокомментировал он. – Как нам сейчас?

      – Примерно. Побольше, конечно…

      – Так это еще круче, – обрадовался друг. – Лучше поймет. Мать-то, она…

      Яр мрачно покосился на него, и тот оборвал себя на полуслове.

      – Да она у тебя классная, – заверил Игорь. – Моя бы ни за что в клуб не потащилась. Просто у женщин сильнее тревога за ребенка проявляется. Давай звони бате и даже не парься. Сам подумай: ну нет так нет,