Вояж по-турецки. Анна Лерина

тот самый огромный контейнер, снабжённый кодовым замком (со сценическими костюмами, как я поняла из недавней эмоциональной тирады Ахмеда). Очевидно, размером этой упаковки для артистических нарядов (а имеющиеся лифты были для огромного ящика явно малы) и объяснялся выбор руководством отеля номера на первом этаже с расширенными дверными проёмами.

      Севка сказал, что артист «сильно ругался», наверное, как раз по этому поводу.

      Кроме контейнера на видеозаписи мелькал также обязательный в таких случаях гримёрный столик с зеркалом, обрамлённым круглыми лампочками, табурет возле него, мягкая софа винного цвета и маленький круглый столик, очевидно, для напитков и корреспонденции. Севка забежал даже в ванную. В этом номере она была обставлена с учётом размещения гостей с ограниченными возможностями.

      – Ты как вообще туда попал? – стараясь, чтобы тон моего голоса отражал положенную строгость, а не любопытство, спросила я. – Кто тебя туда пустил?

      Севка пожал плечами:

      – Мам, тут тётеньки такие добрые работают. Им не жалко, если я чуть-чуть посмотрю. И… в общем, она там всё равно пока пыль протирала, не видела, что я снимаю.

      Вопрос отпал. Мой сын просто-напросто втёрся в доверие к горничной, у которой наверняка дома есть такой же безобразник. Телефон при этом он явно не демонстрировал, снимал свои видео тайком.

      Я мысленно в очередной раз порадовалась, что мы вовремя закрыли его интернет-канал от внешнего просмотра. Ибо кто знает этих капризных и эпатажных артистов? Не хотелось бы, чтобы Карталь затаскал меня по судам, обвиняя во вмешательстве в частную жизнь звезды.

      Не успела я помянуть всуе «бодрумского орла», как он собственной персоной материализовался у барной стойки. На этот раз на Кенане Картале была вполне элегантная тёмно-голубая рубашка, расстёгнутая, однако, на пуговицу-две ниже необходимого. Лишённая растительности грудь артиста выглядывала из импровизированного декольте и отливала атласом. Дополняла образ умопомрачительная «рваная» укладка, ни на минуту не дающая усомниться, что перед нами представитель творческой профессии.

      К источавшему на весь холл горько-сладкий аромат гостю резво подскочил официант, на которого я обратила внимание ещё за обедом.

      Ребята, видимо, работали по какой-то сложной сменной системе, потому что раньше я этого парня в ресторане не видела. Между тем он был очень примечательным. Высокий, длинноногий, очень симпатичный, если не сказать красивый, парень обладал пышной, крупно вьющейся шевелюрой длиной до подбородка и ярким, чувственным ртом.

      «Как с обложки модного журнала», – подумала я, когда мой взгляд впервые выхватил его из общей картины.

      Этот официант не подходил за обедом к нашему столику, обслуживая отдельную зону, где располагался столик Карталя. Артист обедал со своей спутницей в компании полного мужчины, который утром встречал их по приезде перед входом.

      Сейчас гарсон определённо лез из кожи вон, чтобы «звёздный»