Очаровательный повеса. Элизабет Хойт

светло-синие, даже скорее голубые, как летнее безоблачное небо, и неожиданно пожалел о своей грубости… ну или почти пожалел.

      – Я сестра герцога, – заявила нахалка с тем же спокойным достоинством.

      Аса ей ни на секунду не поверил. Она назвалась «мисс Динвуди». Сестра герцога представилась бы иначе: «леди Эва».

      Ее губы сжались в тонкую ниточку, но лишь на мгновение.

      – Сводная.

      Теперь понятно: незаконнорожденный отпрыск высокородного папаши.

      – И ваша голубая кровь делает вас достаточно квалифицированной, чтобы управлять финансами парка?

      – Ну если брат доверил мне это дело, значит, достаточно. – Она глубоко вздохнула и расправила плечи, выставив вперед несуществующую грудь. – Но все это в данный момент вас не касается. Ваш кредит прекращается с этого самого момента. Мистер Шервуд из Королевского театра предложил выкупить долю моего брата в «Хартс-Фолли», и, имейте в виду, я всерьез рассматриваю его предложение, поскольку мне представляется, что это единственный способ вернуть деньги брата. Я просто оказала вам любезность: заехала по пути, чтобы предупредить вас лично.

      С высоко поднятой головой она выплыла из комнаты – ну чем не принцесса крови? – а ее громила лакей окинул Асу мрачным взглядом и последовал за хозяйкой.

      «Любезность?» Аса ошеломленно повторил мысленно это слово, обращаясь к закрытой двери. «И эта женщина еще смеет говорить о любезности?» Он повернулся к Виолетте.

      – Проклятье! Она хочет продать парк Шервуду, моему злейшему противнику! Она верит ему, хотя он несет несусветную чушь! Ему неоткуда взять деньги, чтобы выкупить долю Монтгомери. Черт побери! Ты когда-нибудь видела такую неразумную женщину?

      Сопрано пожала плечами, качнув самыми красивыми в Лондоне грудями, хотя в данный момент это не имело значения.

      – Вряд ли это больше всего волнует тебя сейчас, не так ли?

      – Что ты имеешь в виду? – Аса нахмурился и тряхнул головой, не в состоянии в такую рань разгадывать загадки.

      Виолетта вздохнула.

      – Аса, дорогой…

      – Замолчи! – Он покосился на дверь. – Ты же знаешь: никто не должен слышать это имя.

      – Не думаю, что мисс Динвуди и ее лакей сейчас подслушивают под дверью. – Она закатила глаза. – Мистер Харт, вам нужны деньги, о которых говорила эта женщина?

      – Конечно!

      Виолетта скорчила гримасу, недовольная таким взрывом эмоций.

      – Тогда тебе придется приударить за ней.

      – Ты шутишь? Да она вовсе не женщина: резкая, прямолинейная, высоченная как жердь и к тому же плоская… – он поискал глазами предмет, подходящий для сравнения, и нашел, – …как дверь.

      Виолетта улыбнулась:

      – А ты действительно считаешь, что если стоять здесь, рычать и размахивать руками, что-то можно изменить? – Она пожала красивыми плечами. – Мисс Динвуди держит в руках завязки твоего кошелька. Я уйду, так же как и все те, кто сейчас работает в твоем красивом парке. Я люблю тебя, дорогой, и ты это знаешь,