Бунтарка. С. Массери

до ресторана заняла у нас больше времени, чем обычно, потому что мы старались избегать полицейских машин и пеших патрулей, которые явно принадлежали Адским гончим. На них не было значков или иных знаков отличия, но я все поняла по их горделивому виду и оружию, которое они ни от кого не прятали.

      Джейс сворачивает в переулок и глушит двигатель, чтобы нас не заметил затонированный внедорожник, проезжающий мимо. В какой-то момент я понимаю, что мы находимся недалеко от кампуса. Внезапно мое внимание привлекает развивающийся на ветру плакат, висящий на доме в конце переулка. Я спрыгиваю с мотоцикла, прежде чем Джейс успевает меня остановить. Подняв забрало шлема, я вижу на плакате свою фотографию.

      – Что это? – Я срываю плакат и читаю надпись на нем.

      Разыскивается. Кора Синклер.

      На этом плакате перечислены выдвинутые против меня ложные обвинения в убийстве, краже со взломом и похищении человека. Также указано и вознаграждение.

      Я смотрю на плакат, не веря своим глазам; стук моего сердца громко отдается в ушах, перекрывая все остальные звуки улицы.

      Стремительным движением Джейс выхватывает листок из моих рук, сминает его в кулаке и бросает на землю.

      – Нам нужно идти.

      Я поднимаю листок с земли, разглаживаю его и, сложив пополам, засовываю в задний карман. Моя голова идет кругом, когда я вижу, что на стене висят еще три фотографии, на двух из которых – мое лицо, а одна с наброском портрета Джейса. Обещая себе позже расспросить его об этом более подробно, я снимаю плакат с его изображением и, так же сложив, засовываю в карман.

      Но есть один насущный вопрос, на который мне нужно получить ответ немедленно.

      – Кто за этим стоит? – спрашиваю я, но Джейс даже не оглядывается.

      От его игнорирования у меня сводит зубы. Я следую за ним, чувствуя, как под моими ботинками хрустят битое стекло и мусор. Стерлинг Фолс трещит по швам.

      Примечания

      1

      «Ромео и Джульетта» Уильяма Шекспира (пер. Бориса Пастернака).