Мой новый босс. Юля Белова

рпеливо жду, когда он закончит отчитывать провинившегося подчинённого.

      – Чего тебе?! – обращает он на меня внимание, его глаза, скрытые полупрозрачными стёклами, мечут молнии.

      Я пожимаю плечами и показываю на турникет, на пути к которому он стоит:

      – Мне пройти нужно.

      Он ничего не отвечает, поворачивается спиной и продолжает распекать своего Лозмана. Я теряю дар речи от такой наглости, несколько секунд смотрю в его широкую спину и решаюсь легко похлопать по плечу. Он опускает руку с телефоном и оборачивается ко мне в пол-оборота.

      – Кто такая?

      – Во-первых, вы ведёте себя крайне невоспитанно, а, во-вторых, я здесь работаю и вы мне мешаете пройти.

      – Больше не работаешь, – выплёвывает он и снова показывает мне свой затылок.

      – Мужчина, отойдите в сторонку, не мешайте. Сейчас подразделение вызову, – вступает вахтёр.

      – Твою мать, Лозман! – рычит незнакомец в телефон. – Считай, ты покойник.

      .

      Странный посетитель, самоуверенность из него так и прёт, наверняка какой-то московский боярин. К кому, интересно, он приехал? У генерального в плане ничего такого нет. Я поднимаюсь на второй этаж и вхожу в приёмную. Дверь в кабинет директора открыта, наверное уборщица не закрыла. Заглядываю.

      Ну разумеется, в такую рань он не появляется, хорошо, если вообще придёт сегодня. Весь кабинет завален бумагами – рабочий стол, стол для совещаний и даже пол вокруг стола.

      Я как-то попыталась это всё систематизировать и убрать, так он меня чуть не убил. Пришлось научиться ориентироваться в его системе. Закрываю дверь и подхожу к своему столу. Надо успеть выпить кофе, проверить почту, проконтролировать план и сделать несколько звонков, пока здесь не начался Содом и Гоморра.

      Уже через час всё начинает вертеться и кружиться в обычном ритме и часам к десяти я совершенно забываю об утреннем происшествии. Телефон звонит не умолкая.

      – Слушаю, приёмная.

      – Большаков у себя?

      – Нет, Зинаида Фёдоровна, пока нет.

      – Когда будет?

      – Не могу сказать. Он с утра в городской администрации. Когда приедет не знаю. Вы, пожалуйста, отчёты Бажакину продублируйте, потому что он совещание проведёт, если генерального не будет. Я его предупрежу.

      – Хорошо.

      Большаков достал уже, если честно. Ни в какой он не в администрации. Больше, чем уверена, пьёт опять, а я его выгораживай. Предприятие на куски разваливается, а он решил в депрессию погрузиться и с восторгом утопить свой корабль. Можно подумать, мне больше всех надо…

      Дверь открывается и заходит Серков, начальник транспортного цеха, высокий худощавый, вечно недовольный старик с пожелтевшими от никотина пальцами.

      – На месте? – кивает он в сторону кабинета.

      – Нет, Виктор Алексеевич.

      – Он же вчера сам велел прийти.

      Я развожу руками. То вчера было.

      – Запил что ли?

      – Ну что вы, я такой информацией не располагаю. А что у вас?

      Он раздражённо машет рукой и с чувством опускает, практически швыряет мне на стол пачку бумаг.

      – Я на своей что ли машине должен продукцию вывозить? – грозно нависает он надо мной – Подвижного состава нет, все вагоны только что в ремонт отправил. В РЖД говорят пока лично начальник не даст распоряжение, ничего не поставят. Большаков должен был с ним переговорить вчера. И что?

      – Виктор Алексеевич, вы те вагоны, что под панель выделены, ставьте под погрузку, не можем же мы завод останавливать, а с панелью потом решим. Сейчас генеральный появится и я ему доложу, а не появится позвоню, попрошу заняться вопросом или скажу, чтобы Бажакин с РЖД связывался. Придумаем что-нибудь.

      – Бажакин… – с презрением произносит он.

      Серков, острый на язык, едва сдерживается, чтобы не выругаться. Забирает свои бумаги и уходит.

      Снова раздаётся звонок, на этот раз мобильный. Ого, ничего себе! Наташка Сазонова, моя школьная подруга. Она уже года два, как перебралась в Москву.

      – Алло.

      – Дашка! Приве-е-ет!

      – Наташ, ты что, приехала что ли?

      Я поднимаюсь с кресла и делаю шаг к большому окну, поправляю штору и смотрю на площадь перед заводоуправлением.

      – Ага, приехала. Погощу у родителей недельку, специально под твой день рождения подгадала. Ну ты как живёшь-то? Работаешь?

      – Ага, пропади она пропадом, работа эта.

      – Чего так?

      – Да денег не платят уже третий месяц, а пахать приходится от зари до зари.

      – Так почему не уволишься?

      – Шутишь? У нас и раньше-то работу не найти было, а теперь и подавно.

      Я отворачиваюсь от окна и вздрагиваю. Прямо перед моим столом стоит давешний джентльмен с проходной.

      – Ой, Наташ, извини, не могу говорить. Потом перезвоню, ладно?

      Не