Демон из Пустоши. Колдун Российской империи. Виктор Дашкевич

госпожу в поместье под защиту вашего фамильяра.

      Аверин вновь перевел взгляд на медика:

      – Где бумаги?

      – Вот, – врач протянул стопку документов. – И… – Он достал из кармана контейнер для стерилизации. – Тут два заправленных шприца со снотворным, на всякий случай. Если она испугается и передумает…

      – Я не передумаю, – смотрящая до этого безучастно в пол Белицкая подняла голову. – Я хочу видеть того, чьей частью стану.

      Владимир шагнул к заключенной и сжал пальцами ее плечо.

      – А, это ты… глупый служебный пес, – усмехнулась она. – Ты меня поймал, и ты же теперь везешь меня на казнь?

      Владимир ничего не ответил. Только, не церемонясь, толкнул ее вперед. Конвоиры, как по команде, расступились к стене.

      Провожаемые редкими взглядами, они спустились вниз, в тюремный двор.

      Владимир втолкнул Белицкую на заднее сиденье.

      – Вы позволите мне сесть за руль? – обратился он к колдуну.

      – Конечно, – ответил Аверин, садясь сзади. Белицкая демонстративно отодвинулась к окну.

      Неприятная девица. Аверина слегка царапнуло это ее «я стану его частью». Впрочем, в разное время «частью» Кузи становились и взяточник, и убийца Сомов, и садист Даниил, и даже тот отвратительный похититель и насильник, Аверин запамятовал его фамилию. Кузю это совершенно не испортило. Аверин еще раз посмотрел на девушку. Нет, она не просто преступница. Она пропуск для Кузи в этот мир.

      – Поехали, – сказал он Владимиру.

      Некоторое время Белицкая сидела молча. А потом спросила:

      – Вы же граф Аверин, да? Я видела ваше фото в газете.

      – Да, – односложно ответил он. Не хватало еще вступать с ней в беседы. Но девушка не унималась:

      – Вы спасли дивов с того острова, была большая шумиха. Вас даже по телевизору показывали, и бедных жертв тоже. Вы не злой человек. Тогда зачем вам это все? Зачем вы призываете в мир нового раба? Только не говорите, что это ваш долг или у вас приказ. Жалкое оправдание!

      – Приговоренный во время транспортировки должен молчать. Закрой рот, – не оборачиваясь, велел Владимир.

      Лицо Белицкой исказила кривая усмешка:

      – Ха! И что ты мне сделаешь? Сожрешь прямо тут? Хозяин тебя за это не похвалит! Расскажи-ка, как тебя наказывают, пес? – Она рассмеялась. – Но знаешь, я тебя не виню, ты просто раб и не можешь сопротивляться приказам.

      – Могу, – спокойно проговорил Владимир.

      Белицкая удивленно уставилась на него. Аверин тоже посмотрел в зеркало заднего вида, но отражающиеся в нем глаза дива ничего не выражали.

      – Тогда почему? Зачем ты им служишь?! – выкрикнула Белицкая.

      – Ты должна молчать, – снова сказал Владимир. – Иначе я вколю снотворное.

      – Не имеешь права! Я подписала отказ! Ты обязан… – она осеклась и посмотрела на Аверина: – Он может это сделать?

      Аверин молча кивнул. Ему вдруг стало жалко девицу. Да, возможно, она психопатка, но, как бы то ни было, она боролась за «добро», в которое верила.

      Владимир молча открыл