Золото партии, золото народа. Александр Серебровский

Селиванов, милый и беспокойный человек.

      Он приподнялся на зеленом ковре, на котором лежал, размахивая руками, стал говорить о богатствах Якутии, в которой он много лет работал, о всех этих прекрасных горах, хребтах, долинах, которые он знал и любил. Он нарисовал картину гигантского роста новых заводов, рудников – Аллах-Юня, Белой горы, Кировского, Лебединого, Подлунного – всех новых городов, поселков.

      Мы, разведчики, ищем золотую руду, а находим медь, цинк, железо…

      Он говорил о сказочных богатствах этих золотых месторождений, об огромной добыче золота, которую наша страна будет иметь.

      Все более и более увлекаясь, он уже почти кричал:

      – В прошлом году мы перегнали Америку по добыче золота. Через два года перегоним Англию. Что это будет означать для СССР и для всего мира, если мы будем первыми по добыче золота. Ведь прежде всего…

      – Однако, лошадей-то надо напоить, – сказал где-то близко от нас голос.

      Мы вскочили как встрепанные – до того это было неожиданно.

      – Каких лошадей? – закричал Селиванов.

      – Ваших, известно, Виктор Васильевич, ведь вы их напоить-то позабыли; дай-ка я их сведу к речке попоить, – продолжал тот же спокойный и немного насмешливый голос.

      И Бертин – ибо это был он – принялся отвязывать лошадей и повел их поить, а я принялся восстанавливать потухший было костер, на котором снова приветливо закипел чайник.

      Бертин напоил лошадей и присел у костра. Оказалось – до бертинского зимовья совсем недалеко, километров восемь.

      К счастью, Бертин, зная забывчивый характер Селиванова, который никогда в дорогу ничего не брал «путного», кроме сухарей, захватил с собою немного еды, и мы принялись уписывать за обе щеки какую-то снедь.

      – А вот вы вообразите, Василий Николаевич, что здесь будет через десять лет, – сказал Селиванов.

      – Очень даже воображаем, – отвечал Бертин. – Вон там у нас будет построен Сталинград, рабочий город. Посередине большой-большой клуб и театр. Рядом техникум. Вон там будет десятилетка, а здесь больница. Совет будет построен на площади, вот тут немного влево. За горой – рудник. Руду подавать будем по штольне прямо на фабрику, вот сюда под горой около речки. Электростанция…

      Какая-то птица сослепу налетела на разгоревшийся костер… Должно быть это была сова.

      – Ну, а через десять лет на кого будем охотиться? «Ведь тут город будет», – спросил Селиванов.

      – Через десять лет тут крутом поля будут, огороды. Ведь тут только копнуть, пшеница – во. Морозы ей нипочем. А огурцы, капусту, картошку ведь вырастили же на Алдане и в Бодайбо. Здесь немного даже помягче климат будет. Что здесь будет через десять лет – уму непостижимо: поля, огороды, животноводство, курей разведем… А пока пойдемте к нам на разведку, недаром же я коней вам напоил.

      И мы еще добрых три часа шли по незаметной ночью тропинке.

      Но тропинки больше не было, ни речки, ни Селиванова. Была палата, было совсем светло, и Серго сидел на стуле около постели.

      – Ну,