Подростковая анорексия. Эффективная и результативная терапия расстройств пищевого поведения. Джорджио Нардонэ

2016), показало, что большинство людей с диагнозом анорексии на самом деле были субъектами, которые ели и вызывали рвоту несколько раз в день; кроме того, среди тех, у кого была булимия, многие чередовали периоды ограничения в еде и периоды «восхитительного» обжорства. Выяснилось следующее: то, что раньше считалось вспомогательным симптомом, на самом деле стало настоящим самостоятельным расстройством, основанным на своеобразной форме патологического равновесия. Гипотеза об эволюции расстройств пищевого поведения в отдельные патологические структуры была подтверждена тем фактом, что они требовали совершенно иных терапевтических стратегий, чем те, которые до сих пор применялись для лечения анорексии и булимии. Это явно указывало на то, что функционирование патологии, её формирование и устойчивое существование были совершенно иными, чем у двух изначально обозначенных типов расстройств пищевого поведения.

      Эмпирико-экспериментальный вывод о том, что «именно решение, которое позволяет решить проблему, объясняет ее функционирование» (Nardone, 1997; Nardone, 1998; Nardone, 2003; Nardone, Portelli, 2005; Nardone, Watzlawick, 2005; Nardone, 2009) позволил достичь двух важных результатов: один – на уровне фактических знаний об эволюции расстройств пищевого поведения; другой – на уровне формулирования инновационных терапевтических техник, способных вызвать ремиссию расстройств.

      Что касается первого результата, наша работа привела к точной и строгой формулировке вариантов расстройства. Впервые в литературе мы предложили описание синдрома вызываемой рвоты (vomiting) – того, что в психиатрических руководствах всё ещё неверно называют нервной анорексией с перееданием и очистительными процедурами или нервной булимией с очистительными процедурами. Также было описано расстройство неконтролируемого пищевого поведения (binge eating), которое сегодня, двадцать лет спустя, наконец-то нашло место среди диагностических критериев DSM-5 в качестве признанной и автономной категории.

      Терапевтические инновации, которые тогда были разработаны в ходе строгого клинического экспериментирования, сегодня эмпирически подтверждены (Vanderlinden, 2001; Dare, Eisler, 1997; LeGrange, 2004; LeGrange et al. 2010; Loch et al., 2010; Bool & Mitchell, 2004; Robin et al., 1994, 1999; Russell et al., 1987; NCCMH, 2004), а также используются в рамках других методов лечения, помимо предложенных в данной книге.

      В 1999 году я получил письмо от одного из мэтров системной и семейной терапии, большого специалиста по лечению анорексии, доктора Мони Элкаима, чем был очень растроган. Он искренне благодарил меня за работу по расстройствам пищевого поведения, поскольку наше исследование пролило свет на ряд противоречивых аспектов этой клинической области, которые до сих пор мешали найти подходящее и эффективное лечение. В связи с этим Элкаим предложил мне курировать французское издание книги «В плену у еды», в которой было изложено наше исследование-вмешательство и его результаты.

      Что касается ограничительной анорексии, важным нововведением в её лечении было изменение диктата, характерного для терапии, практиковавшейся до того времени. Речь идёт о запрете на разговоры о еде