Обратная сторона. Невидимый мир. Рина Рид

облизал пересохшие губы и едва заметно покачал головой.

      – Помоги мне снять с него штаны, Обри. Только очень аккуратно! Он потерял много крови, и ткань прилипла к ране. Нам нужно действовать быстро и точно. Расстёгивай ремень, а я…

      – Расстёгивать… ремень? – я тут же перебила её.

      – Никакого подтекста. Скорее, Обри, у нас нет времени на рефлексию, – закатила глаза Бриджит.

      Нервно сглотнув, я потянулась к застёжке и зачем-то посмотрела на лицо Чарльза. Он не сводил с меня напряжённого взгляда. Если бы его лицо не потеряло все краски, он наверняка залился бы румянцем. Я быстро расстегнула ремень, а затем и ширинку, не отводя глаз от его лица.

      Бриджит медленно потянула ткань вниз, и лицо Чарльза исказила гримаса боли.

      – Терпи. Осталось немного.

      Её голос звучал мягко и успокаивающе, и в этот момент я позволила себе взять Чарльза за руку, решив, что Бриджит не будет меня осуждать. Она не обратила на это никакого внимания. Когда со штанами было покончено, она внимательно осмотрела рану и поджала губы.

      – Так я и думала. Шов разошёлся. Придётся принимать меры. Ты должен понимать, Чарльз, что у меня нет тех лекарств, что вы используете на Рейкерсе. Будет больно.

      Он слабо кивнул. Бриджит подошла к столу, выудила из него швейный набор и использовала спичку, чтобы раскалить кончик иглы. После этого она согнула её, сделав небольшой крючок. Она действовала уверенно и быстро, перемещаясь по комнате в поисках всех необходимых материалов.

      Достав из ящика бутылку виски, она вылила половину в металлическую ёмкость и опустила туда сперва согнутую иглу, а затем и тонкую нить, похожую на рыболовную леску. После этого Бриджит протянула бутылку Чарльзу. Он покачал головой.

      – Я… не пью, – пробормотал он.

      – Бережёшь здоровье? Отлично. Но сегодня у тебя нет выбора, дорогой. Мы же не хотим, чтобы ты умер от болевого шока, правда?

      Он с усилием обхватил горлышко бутылки и сделал пару глотков, поморщившись. Бриджит тщательно вымыла руки, надела перчатки и приблизилась к нам с металлической чашкой наготове. Она бросила на меня полный тревоги взгляд:

      – Держи его крепко, Обри. Это ювелирная работа, и, если он дёрнется… – она осеклась на полуслове, заметив, как Чарльз затаил дыхание. – В общем, держи крепко, поняла?

      Прикусив губу, я прижала Чарльза к дивану, заглядывая ему в глаза. Краем глаза я видела, как Бриджит возилась с обработкой раны. Чарльз морщился и шипел сквозь зубы.

      – Осталось немного, потерпи, Чарльз.

      И вновь её успокаивающий, мягкий голос – именно так она говорила со мной, когда мы впервые встретились всего неделю назад. Она вела себя так же, как со всеми остальными, будто Чарльз не был её врагом.

      Я почувствовала, как мужчина напрягся, и сразу поняла: Бриджит начала зашивать рану. Не позволяя ему разорвать со мной зрительный контакт, я и сама боялась моргать, и от этого или от того, что вынуждена была держать раненого человека, которому прямо сейчас зашивают рану, глаза