Клан Северин. Василий Сахаров

клана простую уличную шпану, а не профессионального киллера. Ну или поставить перед бандитами примитивную задачу на поджог чужого дома, магазина, гаража или заводика. Порой, чтобы убедить кого-то в серьезности своих намерений, этого может хватить с лихвой. И тогда к людям приходит прозрение, что жизнь одна и нужно договариваться, искать компромиссы и точки соприкосновения, а не вести тотальную войну на уничтожение всех и вся.

      Дела и заботы, проекты и планы. Я перечислил только часть того, что должен сделать в ближайшее время, а помимо этого хватает и других направлений, по которым необходимо работать…

      Стоп! Я почуял опасность, сбросил обороты двигателя и снегоход замер. До Пернатой горы, которая, когда нет снега, издалека кажется головой птицы с густым оперением, не доехал каких-то шесть километров. Вокруг неизменная снежная тундра и на горизонте ничего подозрительного. Однако чутье меня раньше не подводило и сейчас оно дает хозяину четкий сигнал предупреждения.

      Ладно. Торопиться не надо. Я в очередной раз просканировал местность на полный радиус действия и определил местонахождение проблемы. Несмотря на однообразный и безлюдный пейзаж, живые существа в округе водились: лисы, лемминги, какие-то снежные кроты, а иногда вдалеке мелькали дикие олени. Но в одной точке пустота. Нет ничего. Совсем ничего. А отсутствие сигнала тоже сигнал. Кто-то прикрылся очень качественным маскировочным полем, которое не позволило мне его обнаружить. И тогда я пустил вперед бестелесного призрачного шпиона, который быстро преодолел расстояние в пятьсот метров и нашел затаившегося противника. Это изможденный лохматый мужчина, не старше тридцати лет в грязном полушубке и наброшенном поверх маскировочном халате белого цвета. Несомненно, чародей. Именно он контролировал маскировочное поле, сидел в овраге под грубым тентом, смотрел перед собой безумным взглядом, и его тело сотрясала сильная дрожь.

      Все понятно – изгой. Наверняка, что-то натворил. Возможно, кого-то убил и не смог откупиться, украл древний артефакт или за пренебрежение родовыми традициями был изгнан из клана. Убивать его или арестовывать сразу не стали, и он рванул, куда глаза глядят, а глядели они на север. Ну, добежал он сюда, и что дальше? Забился в нору и ждет смерти, а всех, кого на своем пути встречает, воспринимает как врагов. И если бы я проехал дальше, он бы меня атаковал. Не убил бы, но технику, если бы я расслабился, мог повредить. Про таких одиноких бродяг обыватели сочиняют страшные сказки, которые любят рассказывать непослушным детям, дабы они кого-то боялись. А на деле это несчастные люди, которые всего боятся, голодают, страдают от одиночества и не в состоянии изменить свою жизнь. Кто посильнее и умнее, тот бежит заграницу или меняет внешность, а потом живет по поддельным документам. Но этот не из таких.

      – Вот же гадство, – пробурчал я себе под нос, медленно трогаясь с места, –