Дар. Даниэла Стил

возражала против этой привязанности, однако она не понимала, почему ее брат так сходит с ума по этой девочке, лично она не находила в ней ничего примечательного. У Эмили были длинные и блестящие черные волосы, и она неплохо каталась на коньках. Она мало говорила с братом, только стреляла в него глазками, но при этом изо всех сил старалась показать, как ей нравится малышка Энни.

      – Это потому, что она в тебя влюбилась, – знающим тоном объяснила ему Энни на обратном пути.

      – С чего ты взяла? – спросил Томми как можно более спокойным голосом, пытаясь скрыть свое смущение.

      – Она строила тебе глазки все время, пока мы катались, – сказала Энни, привычным жестом забрасывая непослушную прядь за плечо.

      – Что значит «строила глазки»?

      – Ты сам прекрасно это знаешь, так что не притворяйся. По-моему, она от тебя без ума. Поэтому-то Эмили так вокруг меня и увивается. У нее тоже есть младшая сестра, но с ней она обращается совсем по-другому. Говорю тебе, ты ей нравишься.

      – Что-то вы много стали понимать в жизни, Энни Уиттейкер. Не пора ли вам вернуться к вашим куклам? – насмешливо спросил сестренку Томми.

      Пытаясь сделать вид, что его совершенно не занимают ее слова, он напомнил себе о том, что ему абсолютно не важно, как он выглядит в глазах этой пятилетней малышки.

      – А ведь тебе она тоже нравится, правда? – продолжала подтрунивать Энни.

      – Слушай, какое тебе дело? Не суй нос куда не надо! – огрызнулся Томми.

      Это был тот редкий случай, когда он говорил с ней резко, однако Энни не обратила никакого внимания на его тон.

      – По-моему, ее старшая сестра гораздо симпатичнее, – глубокомысленно изрекла она.

      – Я буду иметь это в виду, если вздумаю поухаживать за старшеклассницей.

      – А чем тебе не нравятся старшеклассницы? – удивилась Энни, поставленная в тупик этим возрастным разграничением, пока не доступным ее пониманию.

      – Да ничем. Просто им всем по семнадцать лет, – объяснил он, и Энни машинально кивнула, хотя слова брата мало проясняли ситуацию.

      – Тебе виднее, – вздохнула она. – Тогда ухаживай за Эмили.

      – Спасибо за разрешение.

      – Не за что, – серьезно сказала Энни.

      Они уже подходили к дому, где их ждал горячий шоколад и огонь в камине. Несмотря на замечания сестры о том, что ее не касалось, Томми любил проводить с ней время. В ее обществе он всегда чувствовал себя горячо любимым и очень значительным человеком. Она боготворила его и была невероятно ему преданна. Энни восхищалась им, а он отвечал ей искренней любовью.

      Перед сном она устроилась у него на коленях, чтобы послушать свои любимые сказки. После того как Томми дважды прочитал ей самую короткую из них, мама отвела малышку в детскую. Когда они остались вдвоем, Томми завел с отцом мужской разговор. Сначала они говорили о состоявшемся месяц назад избрании президентом США Эйзенхауэра и о тех изменениях, которые это может за собой повлечь. А потом разговор сам собой перескочил на