Родное. Избранное. Виктор Кирюшин

      Застилает божественный свет.

      Потому и печальны итоги.

      Вывод ясен.

      А времени нет.

      Болезнь

      Зажат со всех сторон

      В узилище законном,

      Сиди, считай ворон

      В пространстве заоконном.

      Как будто жизнь саму,

      Исследуй, занедужив,

      На ветках бахрому

      Заледеневших кружев.

      Грехи, не без труда,

      Припоминай, печалясь,

      Из тех, что никогда

      Тобой не замечались.

      Сочувствие родни

      Превозмогай, как участь.

      Итожь труды и дни,

      Их малостью измучась.

      Но путь, который смог

      Пройти над самой бездной,

      Прими не как итог —

      Как промысел небесный.

      Весеннее

      Снова даль прозрачней акварели,

      Дымкой чуть окутанная днём.

      Тополя, как спички, отсырели,

      Но зелёным вспыхнули огнём.

      Небо щедро дождик сыплет наземь,

      Хоть земля водой уже сыта…

      И ворчит прохожий: «Сколько грязи!»

      А другой: «Какая красота!»

      Поводырь

      Торопимся, нет отдыха ногам.

      Картину эту видели, однако:

      Незрячего сквозь толчею и гам

      Ведёт большая умная собака.

      Мы слепы все, по правде говоря, —

      Большая человеческая стая.

      Живём на свете без поводыря,

      В трёх соснах по инерции плутая.

      О, этот вечный камень на пути!

      Тот выбор, что умом непостигаем.

      И кажется порой: куда идти —

      Собаки знают.

      Мы – предполагаем.

      «Стрелок неостановимый ход…»

      Стрелок неостановимый ход.

      Морок заледеневших рек…

      Вот и кончается долгий год,

      Но продолжается краткий век.

      Зимние ночи сведут с ума,

      Но по надёжнейшей из примет,

      Если сгущается в мире тьма,

      Значит, рождается где-то свет.

      «Не покупайте поэзию!..»

      Поэзию не покупают.

Из разговора в книжном магазине

      Не покупайте поэзию!

      Не забивайте голову.

      Страшно ходить по лезвию,

      Среди одетых – голому.

      Здравому это лишнее,

      Для бытия не главное:

      Слышать – другим не слышное,

      Видеть – другим не явное.

      Так и живи, поэзия —

      Крепость моя бумажная:

      Самая бесполезная,

      Самая непродажная!

      В гостях

      В доме вышитая скатерть,

      Старый дедовский буфет.

      Вдруг из прошлого накатит

      То, чему названья нет.

      Голоса, улыбки, вздохи,

      Восклицанья, шёпот, смех:

      Аромат иной эпохи,

      Той, где все любили всех.

      И пускай неправда это —

      Были ссоры и беда,

      Почему-то больше света

      В приснопамятном всегда.

      Там, где все нужны и кстати,

      Словно пальчики в горсти…

      Надо вышитую скатерть

      Непременно завести.

      «Резвится жизнь: то чёт, то нечет…»

      Резвится жизнь: то чёт, то нечет,

      То синь, то хмарь над головой.

      Мой друг, стихи души не лечат,

      А только делают живой.

      Душа… Одна морока с нею.

      Пойми вот, отчего больна?

      Но тем надёжней

      И сильнее,

      Чем уязвимее она.

      День рождения

      Листай листки календаря,

      За всё судьбу благодаря!

      Благодарю её за чудо,

      Поскольку жив-здоров покуда

      И до сих пор в своём уме,

      На вольной воле,

      Не в тюрьме.

      За то, что всякие напасти

      Не обходили стороной,

      Но не