Безымянные. Константин Томилов

моему, это не трудно! – завопила фрекен Бок.

      – Представь себе, трудно, – вмешался Карлсон. – Я сейчас задам тебе простой вопрос, и ты сама в этом убедишься.

      Вот, слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай – да или нет?

      У фрекен Бок перехватило дыхание, казалось, она вот-вот упадет без чувств. Она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.

      – Ну вот вам, – сказал Карлсон с торжеством. – Повторяю свой вопрос: ты перестала пить коньяк по утрам?"

      (Карлсон, и таки, и паки, паки, развлекается)

      Пролог

      Господь сказал Моисею: того, кто согрешил предо Мною, изглажу из книги Моей; итак, иди, [сойди,] веди народ сей, куда Я сказал тебе; вот Ангел Мой пойдет пред тобою, и в день посещения Моего Я посещу их за грех их. (Исх.32:33-34)

      Ctrl+A

      – Так! Давайте ещё раз сначала и по порядку! – жестко проговорил менее старый из двоих плешивых горбоносых иудеев, – и попрошу, на этот раз, без истерик.

      – Ну, а в самом то деле, – чуть всхлипывая заоправдывалась библиотекарша, – ведь я же Вам нисколечко не грубила, просто спросила, – бросила исподлобья взгляд на ухмыляющегося 'совсем старика', и как обжегшись об мерцающие красными угольками, непроглядно чёрные глазищи, заикала и затряслась как от озноба.

      – Ай! – раздосадовано махнул рукой Старший Храмовник и предложив "напарнику", – Михаэль Яковлевич, действительно, давайте Вы сами, а то и вправду она или обосрётся, или сдохнет от перепугу. А я, пока что, вместе с Соломоном…, – повернувшись к стоящему над газетной подшивкой старенькому раввину, – Шломо, дружище, что Вы там раскопали?

      – Нет-нет! Юлий, Вы себе даже не пг'едставляете! – раввин не отрываясь от чтения, вытащил изо рта яростно пережёвываемую бороду и возздел вверх руки, то ли молясь, то ли поправляя сползающую на глаза широкополую чёрную шляпу.

      – Что? Что там такое? – сочувственно засюсюкал голосом образцовой еврейской матери Будущий Восприемник и подошёл к вновь углубившемуся в чтение тощей стопочки полутрухлявых газетных листов ученику, готовящемуся к Реинкарнации.

      Оставшийся наедине с сотрудницей отдела редких книг и документов Храмовник, порывшись в кармане модного английского драпового пальто, вытащил оттуда какой-то пузырёк и отвинтив крышку сунул под нос всхлипывающей и одновременно икающей библиотекарши:

      – Не бойтесь! – успокоил рванувшуюся  было в сторону библиотекаршу Михаэль Яковлевич,– это не опасно, это просто для того, чтобы Вы в чувство пришли, никто Вас тут насмерть отравить не собирается!

      Послушно втянувшая в себя исходящий из пузырька запах библиотекарша, несколько раз чихнула в медицинскую маску, которую до этого держала в руках трясущихся от смертельного ужаса, и успокоившись вновь залопотала:

      – Поймите! Как Вас? Михаил Яковлевич? Ах, всё-таки, товарищ полковник! Ну, простите, но всё-таки Вы же можете напрямую этого человека допросить, ведь все сведения о нём в базе данных есть, без регистрации кто бы его сюда запустил?

      – Да что Вы опять заладили? – недовольно поморщился якобы сотрудник госбезопасности, – конечно мы его допросим. По всей форме допросим, если найдём конечно.

      – Ах, вот оно в чём дело! – совсем успокоилась и поумнела сорокалетняя непривлекательная женщина, – так бы сразу и сказали. Зачем было так пугать меня? – вновь обиженно покосилась в сторону склонившихся над газетами и что-то увлечённо обсуждающих стариков.

      – Простите моего старшего коллегу, – без малейшего чувства вины, высокомерно и снисходительно проговорил "полковник", – но Вы же понимаете, что не стоит давать указания генералу госбезопасности, который подчиняется только лично президенту. Но давайте вернёмся к нашему делу. Значит его интересовали газеты именно за июль месяц?

      – Да, именно так, – согласно кивнула библиотекарша.

      – Точно не июнь?

      – Нет. Он очень отчётливо об этом сказал. Но у нас и обычные подшивки либо поквартальные, либо годовые или полугодовые, а газеты за восемнадцатый год так и вообще их совсем ничего.

      – Ну, это понятно. Значит Вы эту папку ему принесли и он что?

      – Ну и он, вроде бы не торопясь, но как-то очень быстро, было даже ощущение, что он не в первый раз это делает. Причём не в первый раз именно эту пачку газет изучает. Быстро, быстро так порылся переворачивая верхушки листов пока не дошёл до какой-то определённой даты. Потом аккуратно так, бережно даже, всю стопку перелистанных в сторону перевернул, присел на краешек стула и зачитался…

      – Очки менял? – скрипучим голосом прервал повествование библиотекаря "генерал", отвлекшийся от изучения газет и разговора с раввином.

      – Да, – ошеломлённо вздрогнула от неожиданного вопроса и воспоминания женщина, – я ещё удивилась, вроде бы молодой совсем парень, а двое очков, для зрения и для чтения, как у стариков…

      – Про то фотографировал он, что-либо, или нет, Михаэль Яковлевич, можете даже не спрашивать, – завершил дознание Старший Храмовник, похлопывая