Ваше Сиятельство 4. Эрли Моури

Пусть немедленно летит за ней. Из гостиницы сразу в салон летающего транспорта и потом к Елецкому.

      ***

      Ковалевская ждала ответа на свой очень тяжелый вопрос.

      Я вспомнил Светлану, именно тот момент, когда мы сидели в её «Электре» и слёзы текли по щекам виконтессы. Да, Ленская умеет играть, но тогда её слёзы были самые настоящие и слова были настоящие, впрочем, как и мои. Но слёзы здесь имеют мало значения. Сколько их будет ещё в жизни Ленской или той же Ольги Борисовны! Наверняка немало. Если отстраниться от ситуации, взглянуть на всё происходящее с высоты множества прожитых жизней и множества смертей, то передо мной вечная человеческая игра: кто кого больше любит; кто важнее; кто сильнее или кто богаче; кто для кого больше сделал или кто кого сильнее обидел – всё это с небесных высот кажется совсем неважным, мелким и недостойным внимания. Но я пришёл в эту игру по своей воле и буду играть, окунувшись в неё с головой, переживая всё так, как пережил бы настоящий Саша Елецкий и даже чуть острее. Вот только кроме переживаний у меня имеются мои личные жизненные принципы. Сейчас Ольга хочет, чтобы я доказал своё отношение к ней ценой расставания с человеком, который появился внезапно как вспышка и стал очень близок. Нехороший поворот. Я не рассчитывал на такой ещё несколько минут назад.

      – Ты можешь сейчас взять эйхос и сказать, что для тебя важнее я, и ты не можешь встречаться с ней, потому что очень дорожишь отношениями со мной, – говоря это, Ковалевская повернулась к окну и выпустила струйку дыма.

      – Оль, у меня есть жизненные принципы, и я ими очень дорожу. Один из них: я не предаю людей, которые доверились мне, – сказал я, вдохнув табачный дым и чувствуя сожаление, что приходится это пояснять Ковалевской. – Света доверилась мне, и я её не предам.

      – Всё ясно. Честно говоря, я и не ждала другого ответа, – княгиня выбросила наполовину сгоревшую сигарету и подошла к своей сумочке. – Хочешь поделюсь тем, что не хотела говорить?

      – Да, конечно. Я любопытен, особенно до твоих секретов, – я натянул улыбку на лицо, хотя она вышла, наверное, предельно кислой.

      – Я думала, что могла бы стать графиней. Вот ты сказал о статусе, а для меня он не так важен. Да, я могу задирать нос и быть высокомерной, но в то же время я умею жертвовать, – она достала свой эйхос и проверила сообщения.

      – Оль, я тоже могу жертвовать. Такими вещами, как деньги, комфорт, положение в обществе и всякие блага – легко. Но есть кое-что такое, чем жертвовать нельзя, иначе перестаешь быть собой, – я тоже выбросил сигарету – она будто потеряла вкус.

      – Сейчас ты снова о принципах, да? – Ковалевская подошла вплотную, заглядывая мне в глаза.

      – И о них тоже. А также о доверии, отношениях с близкими людьми, – ответил я.

      – Я знаю, – она приподнялась на носочках и поцеловала меня в губы. – Ты думал, я сейчас уйду, оставив тебя Ленской? Нет, Саш. Я не уйду. Иногда очень полезно ставить себя на место другого человека. Я поставила себя на место