Три года революции и гражданской войны на Кубани. Д. Е. Скобцов

атаман попросил не оставлять своего поста. У Покровского с последним установились натянутые отношения.

      Глава XIV

      Удручающе подействовала на всех смерть донского атамана А. М. Каледина.

      Весть о ней пришла в Екатеринодар поздно вечером. Помню, большими хлопьями падал снег…

      Круг замыкался вокруг нас. Все, что происходило за роковой чертой, обозначенной на карте фронтом, бралось под подозрение. Брались под подозрение и люди, приходившие оттуда. Этой участи не избежали пробравшиеся в Екатеринодар офицеры Корнилова.

      Всем хотелось верить, что мы не одиноки. Что где-то есть еще какая-то сила, которая борется. Но где она? Почему не дает о себе ясных сведений?

      Помню заседания правительства, когда все члены его – военные и гражданские, казаки и иногородние, – изучали карту Кубани и Дона и высчитывали сроки, когда мог бы Корнилов появиться на расстоянии, достижимом для нас. Определяемые сроки проходили. А свежих вестей не поступало. Возникшая надежда терялась.

      Сидение в эти последние дни в обложенном со всех сторон Екатеринодаре в одном отношении было замечательным.

      На всем огромном пространстве Российской земли здесь был единственный пункт, где держалась власть, которая могла гордиться званием преемственно законной народной власти, – ибо она вела свою преемственность от

      того Войскового правительства, которое через комиссара Временного правительства было признано всероссийским Временным правительством законнопреемственным от былой государственной власти

      Фактически же существование этой власти с ее особым укладом было подобно жизни на крохотном острове, заброшенном в океан враждебной стихии.

      Рада – кубанский парламент – все же продолжала действовать.

      Правда, все чаще и чаще откладывались ее общие официальные заседания и члены ее предпочитали посидеть со своими на частных совещаниях, обсуждая слухи, новости и создавшееся положение. Иногда дело доходило до очень острых столкновений.

      Однажды Бескровный, руководитель группы черноморцев украинской ориентации, выступил на частном совещании казачьей фракции с предложением оставить все надежды на Россию и теперь же направить энергию на искание связей с Украиной, которая, по их сведениям, сумела выйти из беды, очистилась от большевиков, избрав друзей в лице сильных немцев.

      Предложение было слишком новым и слишком било по напряженным нервам.

      Произошла тяжелая сцена межфракционной свары. Бескровный свое предложение снял. Но немного позже выяснилось, что делал он его по-своему не без основания. Каким-то образом до нашего Ведомства народного просвещения дошел позже один документ, адресованный «до катеринодарской низчей ремесленой школи» от министерства «Народной Освiти, Департаменту проф. освiти. Березня, 13 дня 1918 р. 1509. М. Киiв».

      Содержание этого документа замечательно не по прямому своему смыслу, а по тому, в каком направлении работала мысль министров