Хеппи энда не будет. Ольга Ярмолович

шками. Только они не бегают. Аааа! Я поняла, что я вижу: звездное небо!

      Я хочу сесть и у меня получается. Легко и просто. Разве я так могу, сесть легко и просто? Я огляделась. Оказывается, я на пляже! Сижу у самой кромки воды, прибой почти достаёт до моих пальцев. Я трогаю руками мягкий песок и слышно, как лёгкий бриз шевелит листья пальм за моей спиной. Я никогда не бывала в таком месте. Почему я здесь?

      Замечаю, что по пляжу ко мне идёт какой-то человек. Но почему-то не могу определить его пол. Чем ближе он подходит, чем сложнее мне понять кто передо мной. Дойдя до меня он садится на песок рядом и какое-то время, мы молча смотрим на воду. Наконец он спрашивает:

      – Как тебе здесь? Нравится?

      – Здесь тепло – отвечаю я, первый раз задумавшись: а собственно "здесь" это где?

      – Помнишь, как ты первый раз оказалась на море? – спрашивает он.

      – Да! Я была ребенком, мне было лет восемь или девять, мы с мамой и бабушкой поехали в Евпаторию. Там были такие звёздные ночи! Прямо как сейчас! Мы каждый день ходили купаться, и мама каждый день покупала мне такие сладкие персики! Никогда ни раньше ни позже не ела таких персиков! А в один из дней на море был шторм, и мама чуть не утонула! Я спасла её, поднырнув и вытолкнув её на поверхность воды! Я хорошо плавала!

      – Ты любила свою маму?

      – Это сложно?

      – Почему?

      – Она заботилась обо мне всю свою жизнь. Но я думаю, что моя жизнь не сложилась из-за неё.

      – Что же такого она сделала?

      – Из-за неё я вышла замуж не за того мужчину! Она следила за мной и не давала спокойно строить отношения. Я просто выскочила за того, с кем смогу уехать из дома матери.

      Картинка вокруг вдруг меняется, пляж исчезает, а мы оказываемся на чердаке какого-то дома, перед большим окном.

      – Вот так мешала?

      Я смотрю в окно и вижу себя. Тёплый летний вечер, спускаются сумерки. Я, другая я, молодая, стою во дворе дома, где мы жили, с парнем и все явно идёт к поцелую. Он обнимает меня, что-то говорит и начинает тянуться своими губами к моим … и ровно в этот момент из подъезда выбегает моя мама с кофтой в руках! Я не слышу, что она говорит, но помню, что это был какой-то бред про то, что похолодало и очень поздно она меня потеряла, переживала. Ярость поднимается во мне!

      – Да, именно! Боже, как можно так делать?! Мне было 20 лет! Куда она влезла! Никогда так не поступлю со своей дочерью! – я практически кричу.

      – Хорошо, ты вышла замуж не за того, что мешало развестись? – спокойным невозмутимым тоном спрашивает человек.

      – Ну как что? Развестись – значит вернуться к матери. Зачем вообще это все затевать было, если потом возвращаться к тому, с чего начинала.

      – А ты не думала, что можно уйти от мужа, но не вернуться к матери?

      – Где бы я жила интересно?

      – Снять квартиру, работать?

      – Я не могла, я болела!

      – Всю жизнь?

      – Всю жизнь! Я всегда знала, что у меня будет рак!

      – А счастливые моменты были в твоей жизни?

      – Были! Когда дочка родилась. Мне все вокруг говорили, что её будет у меня детей, а она взяла и родилась.

      Вдруг мы оказываемся в лесу. Кругом огромные сосны. Мы стоим на пригорке, а внизу видно двухэтажный дом и детскую площадку. Я качаю на качелях рыженькую девочку примерно трех лет. Она смеётся, я улыбаюсь… Я с такой любовью смотрю на ребёнка и кажется, я счастлива.

      Я сделала неуверенный шаг вперёд, во внезапно возникшем и очень сильном желании обнять эту девочку.

      – Не, не, не – тут же сказал человек, беря меня под руку. Только смотреть, трогать что-либо руками запрещается.