Штурм Корфу. Владимир Шигин

бастионов Мальты до пирамид Гизы

      Памяти Валентина Саввича Пикуля,

      открывшему историю Отечества

      моему поколению, посвящаю эту книгу

      Чему, чему свидетели мы были!

      Игралища таинственной игры,

      Металися смущенные народы,

      И высились, и падали цари,

      И кровь людей, то славы, то свободы,

      То гордости багрила алтари.

А.С. Пушкин

      Глава первая.

      Пасьянс императора Павла

      Взойдя на престол после внезапной смерти матери императрицы Екатерины Второй, Павел провозгласил невмешательство России в европейские дела и сосредоточение на делах внутренних. Но долго оставаться вне Европы у нового императора не получилось. Уже через год пришлось серьезно задумываться, с кем и против кого дружить. Армии революционной Франции взламывали одну за другой старые границы. Якобинцы сумели отбить австрийское нашествие и изгнать англичан из Тулона, а затем никому еще неизвестный генерал Бонапарт захватил Италию. Было очевидно, что отсидеться за пограничными столбами не удастся. На фоне вражды с Парижем неожиданно для всех наметилось сближение с извечным врагом – турками. Канцлер Александр Андреевич Безбородко по этому поводу иронизировал, имея в виду французов:

      – Это же надо быть такими уродами, чтобы подружить нас с турками, чего отродясь не бывало!

      Ситуация была на самом деле весьма необычная. Когда российский посол в Константинополе Кочубей получил письмо Павла Первого, он не поверил своим глазам и перечитывал его снова и снова: «По общим делам в настоящем положении, когда непрочное французского правления существование, а притом и не самые решительные воюющих противу нее держав успехи, полагают всю войну сию в число самых неизвестных. Мы охотно согласимся дружественно объясниться с приязненными к нам державами… Из числа приязненных сил держав не изъемлем мы и Порты…»

      Впрочем, доказать султану Селиму Третьему, что Россия теперь его союзник, было не просто. Французы тоже не сидели сложа руки и как всегда не уставали подстрекать Константинополь против Петербурга.

      К исходу 1797 года Виктор Павлович Кочубей осторожно, но откровенно внушил великому визирю и капудан-паше мысль об опасности владычества французов в Адриатике. При этом существовала опасность, что турки, объединившись с французами, направят объединенный флот в Черное море.

      Труды Кочубея медленно, но продвигались. Первым он переманил на свою сторону капудан-пашу Кючук-Гуссейна. В конце концов, тот заявил:

      – Как ревностный слуга своего падишаха, я почитаю дружбу с русским царем наиполезнейшей для Порты. Посему нахожу необходимыми меры осторожности против вероломства франков.

      Кочубея несколько смущало то, что тот же капудан-паша готовился отправиться с войском к российским границам.

      – А почему же вы ведете войско в Румелию?

      – Причины вы знаете, о досточтимый посол! – вздохнул Кючук-Гуссейн. – Проклятый