Мама для волчонка. Майя Эйлер

звучала подкупающая мягкость. – Я хочу, чтобы все мои дети закончили обучение и устроились в жизни. Ситуации бывают разными, но не стоит опускать руки и зацикливаться на плохом.

      – Я вас поняла, – сглотнула, стыдясь того, что лгу хорошей женщине. – Я могу идти?

      – Иди, Оль. Завтра у вас контрольная по экономике, не пропускай.

      – Я приду, – встала, неловко одёрнула безразмерную толстовку и подняла голову.

      Елизавета Николаевна странно смотрела на меня, хмурилась, словно хотела что-то спросить и… не решалась. Это не было на неё похоже, и я решила, что мне показалось.

      Вышла из кабинета, поправила на плече сумку. В колледже была отличная столовая, мне даже уже предлагали там подработку, но я пока думала, но сейчас решила, что забегу туда перед работой в супермаркете, а в клининг позвоню, сообщу, что не смогу сегодня прийти. И вообще, надо бы сократить количество работы, Елизавета Николаевна права, всех денег я всё равно не заработаю, а себя загоняю, учёбу заброшу, и тогда не видать мне идеального будущего.

      В кармане толстовки завибрировал телефон, и я вздохнула, предчувствуя, что поужинать сегодня не получится.

      Но вот имя требовательного абонента удивило.

      – Мила? – тут же сняла трубку.

      Она не звонила мне уже месяц, а последние две недели не отвечала на сообщения, и это беспокоило меня до нервной дрожи, ведь я понятия не имела, как ещё можно с ней связаться, где искать пропавшую подругу. Да у меня даже заявление о пропаже не приняли бы!

      – Ты когда будешь дома, Оля? – нервно и грубо спросила она.

      – Я сейчас на работу…

      – Отпросись! – взвизгнула Мила, выходя из себя. – Отпросись с этой своей поломойни и чеши домой! Есть разговор! Быстро!

      – Что случилось? – она никогда так со мной не разговаривала.

      Руки задрожали, я опёрлась плечом о стену, теряя опору. Что могла произойти такого, отчего Милка сама не своя?

      – Домой! И я всё расскажу. Даже покажу! – истерически рассмеялась и бросила трубку.

      Я попыталась перезвонить, но Мила больше не брала трубку. Дрожащими пальцами нашла номер администратора супермаркета и позвонила. Катя, услышав мой голос, тут же поверила, что я заболела. Я хрипела, горло пересохло и драло от боли, пока разговаривала с коллегой, потом объясняла начальнице, что какое-то время фирме и оборотням придётся обойтись без моих услуг. Это заняло не так уж много времени, но мне всё казалось, что оно утекает как вода, а я катастрофически опаздываю.

      Автобус ехал медленно, пассажиры ругались на неработающую печку, а мне было жарко, я задыхалась, гадая, что же с Милой. Пусть мы и не общались так тесно, как мне того хотелось, но она была мне как сестра. Та, кто вытащил меня из скорлупы. Яркий огонёк, смотря на который, я осознавала, что свобода – это не миф, не просто слово. Она открыла для меня ворота в новую жизнь, толкнула в спину и, смеясь, отрезала путь назад.

      За это я всегда буду ей благодарна.

      Руки тряслись, когда я отпирала общую дверь, шла по коридору к нашей комнате. Ключи всё