Стажировка вне закона. Надежда Мамаева

своим курганом магически. А если учесть, что при любом дворе во все времена идет борьба за власть, то Нил может оказаться под ударом, как только всем станет известна его тайна.

      – Я знаю, что ты чувствуешь ко мне. Но как бы тебе ни хотелось меня придушить, я здесь единственный, кто может дать тебе защиту.

      Мысленно фыркнула: а не много на себя берет этот… покровитель?

      – Твои ментальные щиты неплохие. Но любому высшему сидху будет их легко пробить. И подчинить тебя своей воле. Ты же не менталистка, не сможешь сопротивляться.

      – Выходит, что в Тиббенойской долине из людей могут жить лишь менталисты? – задала я вопрос, глядя в боковое окно и стараясь не смотреть на дивного. Нет, я не боялась вновь столкнуться с ним взглядом. Просто пейзаж очень уж хорош. Определенно. Такая зелень. Такие холмики. И снова зелень. И опять холмики… Всяко лучше опасной синей глубины одного дивного гада.

      – Да, – невозмутимо ответил Заноза и уточнил: – И эмпаты. Но только сильные. Магам разума ниже третьего круга силы без покровителя здесь не выжить.

      Я сглотнула. Вот теперь я точно влипла! Капитально. Зато стало понятно, почему информации о Долине Холмов известно так мало. Сиды – закрытое место, куда сложно попасть, но еще тяжелее тут выжить и выбраться.

      Глава 3

      Переваривая полученную информацию, я вновь повернулась к окну. Мы как раз въезжали в город. И я невольно отметила, что столица Тиббенойской долины разительно отличалась от родного Эйлина хотя бы тем, что здесь было много зелени. Очень много.

      Парки, скверы, сады – к ним я была уже привычна. Но изумрудные газоны на стенах высотных зданий в деловом центре города – такого мне видеть еще не доводилось. А уж про покрытые сплошным ковром из мха и вереска скатные крыши двух-трехэтажных домиков, которые словно переместились в современность из старины, – и говорить не стоит. Впрочем, кое-где мелькали и черепичные крыши.

      Казалось, что здесь, в Эунтрисе, удивительным и, главное, гармоничным образом сочеталось прошлое и будущее, булыжные мостовые и широкие асфальтированные улицы. И все вокруг дышало жизнью. Не было ощущения давящего камня вокруг, как это порой бывает в человеческих городах.

      Чабиль в очередной раз повернул, и я увидела впереди уходившей вверх дороги острые шпили.

      – А вот и Хай-Бресейл – дворец Холмов – твое временное пристанище.

      – А твое? – задала я напрашивавшийся вопрос.

      – Почти постоянное, – отозвался Заноза, дернув уголком губ. – Я один из рыцарей королевы Мэб и обязан порой пребывать при ее дворе. – И, резко сменив тему разговора, словно перепрыгнув с одного края пропасти на другой, спросил: – Так ты принимаешь мою защиту от ментального воздействия?

      – Как будто у меня есть выбор, – ответила я.

      Заноза посчитал это за согласие и отозвался:

      – Тогда, по праву покровителя, распоряжусь, чтобы тебе выделили одну из комнат в моих покоях.

      – В твоих? – с сомнением переспросила я.

      – Опасаешься