Эфириус. Кристофер Нолланд наших дней. Анастасия Княжева

е за прямоугольным столом цвета мокко сидела брюнетка среднего возраста в оранжевом пиджаке – технолог. Она хмурилась, листая какую-то толстую папку, но, услышав мой голос, подняла на меня глаза – и её лицо посветлело. – Снова к вам по делам.

      – Проходи, дорогая. Что там у тебя?

      – Новая партия итальянских тканей для купальников.– Я привычно вытащила из пакета несколько аккуратно подписанных пронумерованных свёртков и отдала ей. Затем протянула синюю папку с документацией. – А вот и договора.

      – Отлично. Сейчас внесу в базу данных.

      Пока она просматривала бумаги, я лениво оглядывала хорошо знакомый высокий стеллаж, заставленный бесчисленным множеством толстых чёрных папок, серый монитор, бело-голубые жалюзи на окнах и всё те же горшки с фикусами на подоконнике. Зелёные листья выглядели свежими, сочными, хотя и были покрыты местами небольшим слоем пыли. Видно, запара.

      Перевела взгляд на соседний стол, заваленный всякого рода бумагами и канцтоварами… Точно.

      – Распишись вот здесь, дорогая, – сказала Маргарита Юрьевна, сделав отметку в нужной графе журнала, и протянула мне ручку. Я поставила автограф и тотчас мысленно укорила себя за то, что использовала это слово, и отстранилась. – Хорошо. Приходи через неделю за результатами тестирования образцов. Будем надеяться, что они не полиняют в солёной воде.

      – Или в хлорированной, – усмехнувшись, как всегда, закончила я.

      Профессиональная шутка. Своего рода рутина. С момента аварии ничего не изменилось. К сожалению или к счастью – не знаю.

      Я попрощалась с Маргаритой Юрьевной и, спустившись по лестнице, вышла на улицу. В лицо тут же ударил ледяной порыв ветра. Я поморщилась от холода и поправила меховой воротник тёмно-бордового пальто. На него падали снежинки.

      Что ж, закончилась осень – наступила зима. А я всё никак не могла свыкнуться с текущим положением дел.

      Ведь в Эдеме стояло жаркое лето…

      Как ни странно, первое, что меня шокировало после возвращения на Землю, были жёлтые кленовые листья. Помнится, я вышла из больницы с родными, перебрасываясь на ходу какими-то общими фразами с мамой, и резко замерла на крыльце, осеклась, едва увидела деревья, возле которых курил водитель скорой помощи. За ними расположились кирпичные многоэтажки.

      Современные, но по сравнению с архитектурой Либрума совсем простенькие, без шика, изящества и горшочков с геранью…

      Это было вторым, что выбило из колеи.

      – Кара, что с тобой? – с затаённой тревогой спросила тогда сестрёнка.

      – Ничего, – натянуто улыбнулась я и возобновила шаг.

      Третье, что поразило, – это машины. Они не летали!

      Когда отец вёз нас домой, я была слишком растерянной и усталой, чтобы их разглядывать. Лишь мимолётно отметила устаревший дизайн и отсутствие расправленных крыльев. Но спустя пару дней осознание полной оторванности от реальности накрыло меня с головой.

      Мы с мамой собирались проехаться по магазинам. Я хотела сесть за руль, но она была против.

      – Перестань, со мной всё в порядке! Не такое уж я тщедушное существо, чтобы прятаться от машин всю оставшуюся жизнь, – выпалила я и рванула к нашему БМВ, пока меня не остановили. – Если что, включу автопилот… – добавила, проскользнув в салон, и осеклась.

      Привычной сенсорной панели управления внутри не было. Впрочем, как и выдвижного штурвала-руля. И кнопки автопилота.

      Несколько секунд я растерянно смотрела строго перед собой, а затем, как напуганный зверь, выскочила на улицу. Громко хлопнула дверью и протянула маме ключи:

      – Наверное, будет лучше, если ты поведёшь.

      Она посмотрела на меня с тревогой и вместо ответа кивнула.

      Да, высокотехнологичный цветущий залитый солнцем Эдем разительно отличался от того мира, где выросла я.

      «Кара, стоп! – пронеслось в голове. – Эдема не существует! Он лишь плод моего воображения!»

      Да, верно, всё так.

      Я посмотрела на часы. Двадцать пять минут первого. Вот-вот должен был начаться мой обеденный перерыв. Надо было успеть перекусить, а затем вернуться на фирму. Госстандарт на корсетные изделия сам себя не разработает… А жаль. Да и без звонка технологам, раскройщикам не обойтись. Быть инженером по качеству в крупнейшей компании по производству женского белья не так интересно, как писателем в Пантеоне.

      Там у меня был рабочий кабинет в виде белоснежной сферы, парящей над пропастью, где можно было создавать города и целые страны! Маленький лиловый драконёнок по кличке Курсивчик и вазочка с фантазийными мандаринками!

      А здесь… Небольшая коморка, которую приходилось делить с пятью другими сотрудниками.

      Зато меня никто не пытает в чудовищных прототипах, не грозится уничтожить друзей, а самое плохое, что может случиться в случае косяка, – нет, не ссылка на рудники или смерть! – всего лишь лишение премии. У рутины определённо есть свои плюсы.

      «Эдема не существует, Эдема не существует… – повторила