Колесо судьбы. Даниэла Стил

самого начала решив не иметь детей – по крайней мере первые несколько лет, пока оба не подыщут более подходящую работу. Не исключалось, что Энди будет продолжать учиться еще два года. Они были еще молоды, и можно было не спешить с детьми. Но теперь вся их жизнь перевернулась вверх дном.

      – Мне показалось, что в эти ночи у нас было как-то по-другому, – сказала Джин.

      – Ты думаешь, что ты могла?.. – Он с тревогой посмотрел ей в лицо. Этого он хотел меньше всего! Как было оставить ее одну в таком положении и мчаться бог знает куда, под пули?

      Джин пожала плечами.

      – Возможно... – Она снова улыбнулась и села рядом. – Я дам тебе знать.

      – Дьявольщина! Только этого нам и не хватало! – Он помрачнел еще больше, с беспокойством взглянул на часы, стоявшие на столике у кровати: десять минут пятого. Ему пора уходить.

      – Это вполне могло быть, – повторила Джин и поспешно добавила, будто испугавшись, что не успеет сказать главного: – Пойми меня правильно, Энди: я в самом деле этого хочу. Очень.

      – Именно теперь? – изумленно переспросил он, и она кивнула в подтверждение своих слов. В маленькой спальне послышалось тихое, как вздох:

      – Именно теперь.

      Глава 2

      Джин Робертс целыми днями сидела у раскрытых окон своей квартиры, надеясь ощутить желанную прохладу. Ей казалось, что все их здание превратилось в адское пекло, что августовский зной, поднимающийся от расплавленных тротуаров, прокаливает насквозь стены, сложенные из песчаника. Единственное облегчение приносил ветерок от проносившихся мимо поездов надземки.

      Иногда ей приходилось вставать по ночам с постели и садиться на ступеньки крыльца, чтобы хоть немного подышать прохладным ветерком, который поднимали мчащиеся мимо поезда, или же сидеть в ванной, закутавшись в мокрую простыню. От жары было некуда деться: Джин была на сносях, порой ей казалось, что ее чрево может лопнуть от натуги. Чем сильнее была жара, тем ощутимее толкался в стенки живота ребенок, будто знал, что творится снаружи, будто ему тоже становилось душно.

      При этой мысли Джин улыбнулась: так хочется увидеть маленького. Но до родов еще четыре недели. Через месяц она сможет взять его на руки. Джин надеялась, что ребенок будет похож на отца. Тот сейчас где-то в Тихом океане, занятый своим мужским делом. «Воюю против япошек», – писал Энди в своих письмах. Это слово покоробило Джин: среди служащих ее фирмы была молодая девушка-японка, которая трогательно о ней заботилась. Она даже брала на себя часть работы и покрывала Джин, когда та была так слаба, что не могла двигаться. С огромным трудом добравшись до офиса, она неподвижно сидела за машинкой, боясь не успеть добежать до туалета, когда начнется рвота.

      Ее не увольняли целых шесть месяцев – значительно дольше, чем обычно держат беременных. Это было благородно с их стороны, и Джин написала мужу про их великодушие. Она посылала ему весточки каждый день, а от него получала не чаще одного раза в месяц. Он слишком уставал, чтобы взяться за письмо, к тому же они доходили