Рыцарь Шестопер. Новый дом. Фёдор Соколовский

словно наглухо замурованными. А ведь до того сквозь решетки на них чуть ли не солнечные лучики внутрь проникали.

      На периферии сознания мелькнула мысль: «Боджи к данному фокусу никак не причастен… Заключенные тем более! Значит, кто-то подслушивал нас как со стороны коридора, так и снаружи, у окошек… А потом по моей бессмысленной команде потушили факелы и заткнули тряпками окна… Еще бы понять, кто это сделал и зачем?..»

      Неуместные вопросы. И праздные. Даже странно, как они могли возникнуть в подобной обстановке. Наверное, по причине того, что мозг в смертельной драке участвовал лишь на уровне инстинкта выживания. А телом руководили боевые, отработанные рефлексы, умения и опыт.

      Казалось бы, в замкнутом помещении одному против трех десятков врагов не выжить. Но теснота многократно больше мешала нападающим, чем защищающемуся одиночке. Им волей-неволей приходилось действовать с оглядкой, чтобы не убить друг друга. Тогда как рыцарю сдерживаться от применения силы было не с руки. Рвал ноздри, выдавливал глаза, ломал кости, перебивал трахеи, сворачивал шеи. Прыгал в разные стороны, чудом не тараня лбом стены. Выкручивался из десятков рук. Топтал дергающуюся в конвульсиях чужую плоть. И великолепно ориентировался в пространстве по крикам, стонам и топоту своих соперников.

      Те же вопли уголовников давали представление и о потерях в их стане:

      – Вот он, держу!..

      – Тварь! Это не он, а я… хррр…

      – Я его порвал!

      – Умираю…

      – Черный убит!..

      – Одноглазу горло писанули!

      – А-а-а! Мне кто-то сухожилия на ногах перерезал!..

      – У-у-у!.. Глаза! Мои глаза!..

      Наверное, большинство все-таки сразу смекнуло, что рыцарь действует не сам. Да и гибель бригадиров моментально остудила самые горячие головы. Запоздало вспомнились слова о каком-то ордене Справедливости, пароли и фраза, после которой свет и в самом деле погас. А жить хотели все, самоубийцы в данном месте не водились.

      Поэтому уже к концу третьей минуты драка и попытки добраться до новенького прекратились, и кто имел силы и надлежащее здоровье постарались забиться в самые безопасные места: углы камеры, под кровати первого яруса или на кровати третьего. Два человека с поломанными конечностями продолжали орать благим матом. Еще десяток интенсивно стонали, не в силах сдержаться, но оказать помощь пострадавшим никто не спешил. Наоборот, на них злобно шикали:

      – Да заткнись ты уже!

      – Все равно тюремщики не скоро придут!..

      Один потерял сознание от боли. Второй крикун сумел перейти на стоны. Остальные затихли как мыши.

      Из чего оставалось сделать вывод: подобные расправы здесь практикуются часто. И таким образом администрация тюрьмы убирает неугодных, политических, «заказных» или слишком опасных арестантов. Впоследствии ни один волхв-дознаватель вины охраны не отыщет и обвинения не предъявит. Ну посадили нечаянно