Коварный уклонист. Книга пятая. Харитон Байконурович Мамбурин

погреб (подрыв которого меня может дичайшим образом оглушить, когда буду спасаться от взрыва в воде), когда можно просто поджечь этот хренов корабль?

      Насмотрелся, идиот, приключенческих фильмов. Тебе б еще взрывающийся вертолет, да? Висишь и прикидываешь, как воткнешь полугоблину нож в ухо, а затем, чтобы не оставлять пятен крови, будешь отпиливать ему башку, вывесив тело за борт и пафосно держа за волосы. А потом снова вылезешь через окно и будешь навроде ниндзи ползать по внешней обшивке, ища подход к погребу, да? Тьфу на тебя, романтик хренов!

      Легендарный главарь бегунков и угрожатель графам даже пискнуть не успел, когда я, банально выпрыгнув из иллюминатора, банально воткнул ему нож в шею, тут же с оттягом взрезая её к кадыку и дальше. Худое жилистое тело с полуотрезанной головой резко дёрнулось, выгибаясь и орошая груду бумаг на столе кровью, от чего и получило в ухо кулаком. Удар помог оперативно отдающему концы авторитету свалиться на пол и не портить мне материал для поджога. Почти труп глухо брякнулся на дерево, дрожа ногой и судорожно шкрябая пальцами воздух.

      Чувства? Какие чувства? Я зол на себя, а еще стыдно.

      – Крааа….? – внезапно раздалось сонное и женское из-под балдахина.

      Мысленно взвыв от досады и проклиная все и каждый навязанный кинематографом стереотип, я молча метнулся на кровать в прыжке. Сонно протирающая лицо эльфийка, похоже, что чистокровная, успела лишь в шоке распахнуть глаза, увидев незнакомца. Я ударил её тем же ножом. Первый тычок в горло, второй, через долю секунды, когда я уже навис над девушкой, под подбородок, в мозг. Моментальная смерть. И один частично забрызганный кровью голый гном.

      – Ненавижу стереотипы…, – опустошенно пробормотал я, с сожалением глядя на убитую мной девчонку. Красота, молодость, роскошные формы… и такая смерть. А совести не объяснишь, что так намного лучше и быстрее, чем на горящем или взрывающемся корабле. Совесть видит остекленевшие по твоей вине глаза, толчками бьющую из вспоротой шеи кровь, длинные волосы темного-русого цвета, юное тело, которому бы еще жить и жить. Гадство.

      Ну и где моя красивая история, в которой суждено потрошить если уж не полных мразей, то хотя бы вооруженных военных? Нет её. Есть лишь страшная сказка, впопыхах придуманная цель, случайный шанс, кровь, кишки, лихорадочная поспешность и трупы.

      Предаваться унынию времени не было. Соберись!

      Стол. Бумаги. Хорошо! Раскидываю их кучками по углам каюты, безжалостно сминая в процессе. Коврики? Да. Скатать в не тугой рулон, поставить над бумагой. Полыхнут покруче. Кровать? Вспороть! Перья! Подушки? Перья! Раскидать! Что еще? Полка с закрепленными на ней книгами. Их немного, всего с десяток. Присовокупить поспешно выдираемые страницы ко всему горючему материалу!

      На всё про всё ушло минуты четыре. На столе уже стояла масляная горящая лампа, содранная мной со стены, а я, отпилив нужную мне голову и спрятав её в мешок, выдохнул, оценивая помещение. Так, вроде выполнил