От Русско-турецкой до Мировой войны. Воспоминания о службе. 1868–1918. Э. В. Экк

указывая на следователя:

      – Ему я бы никогда ничего не сказал, а вам сознаюсь во всем. Ни один черногорец не убьет женщины. Мать Скобелева и другую женщину убил сам Узатис, я же убил извозчика и ранил Иванова, и если мне дадут офицера, то я проведу его на то место, где закопаны деньги. Пошли мы, черногорцы, на это дело, потому что того потребовал Узатис, но женщин мы никогда не убиваем. Больше мне нечего сказать.

      Все трое: Барчик, Андрей и Илья – были приговорены к каторжной тюрьме без срока.

      Совесть ли его мучила, или он не смог перенести неволи, но на втором месяце заключения богатырь Андрей скончался от чахотки.

      В декабре 1883 года я был вызван в Петербург, где и представил подробный доклад об общем положении военного дела в Восточной Румелии и по каждому из отделов. В том числе подал ходатайства об уступке по казенной цене 5,5 тысяч винтовок для перевооружения милиции и по тысяче патронов на винтовку; о командировании в Филиппополь военного прокурора для устройства военно-судной части и ротмистра для командования учебной конной сотней; об уплате нашим офицерам дополнительного содержания до размеров содержания, получавшегося нашими офицерами в Болгарии из сумм оккупационного фонда, чтобы этим остановить переход наших офицеров в Болгарию.

      Все ходатайства были удовлетворены.

      Когда доклад был окончен, генерал-адъютант Обручев сказал:

      – Теперь пройдите к Семену Никитичу и запишитесь на представление к государю императору.

      Тайный советник Семен Никитич Акимов был всеми уважаемый ветеран штаба, дослужившийся из писарей до чина тайного советника и управлявший канцелярий начальника Главного штаба. Когда я вошел к нему, он беседовал с двумя генералами. Поздоровавшись, спросил:

      – Чем могу служить?

      – Прошу вас записать меня на представление государю императору.

      – Никакого права не имете-с, государю императору могут представляться только генералы и штаб-офицеры, а вы капитан.

      – Но меня направил к вам генерал Обручев.

      – В таком случай не посетуйте, я все же проверю и затем вас извещу, оставьте ваш адрес у дежурного писаря, – и добродушно добавил. – Не беспокойтесь, все будет сделано.

      Представление было назначено на воскресенье 5 февраля после обедни, но почему-то не состоялось, и было перенесено на 7-е, на 12 часов дня.

      Представляющихся было всего трое, два брата Мансуровых, по случаю назначения в Государственный совет, и я.

      Ровно в двенадцать вышел государь император, поздравил Мансуровых с назначением и пригласил их к завтраку, а мне сказал:

      – Ты подожди меня здесь.

      В час дня подошел ко мне скороход и доложил:

      – Его Величество изволили отбыть в манеж и повелели вам прибыть сюда завтра в 11 часов утра.

      У меня упало сердце, думалось, что я так и не увижу государя, особенно когда, прибыв на другой день во дворец, других представляющихся не оказалось, и дежурный флигель-адъютант встретил меня словами:

      – Что вам угодно?

      Я