Возрождение Феникса. Том 1. Григорий Володин

нет…моего Павла похитили… я за ним…вот.

      – Что за бред, – морщится Арсений и подступает почти вплотную к Анатолию. – Я не держу у себя твоего сына, Свиридов.

      От его гневного взгляда хочется зажмуриться.

      – Держишь! – рычит Анатолий.

      – У тебя есть доказательства, Толя? – спрашивает Давыдычев.

      – Вот сообщение, – быстро открыв «смс», Свиридов передает телефон исправнику.

      Давыдычев читает задумчиво, затем чешет подбородок:

      – Но причем здесь Беркутовы?

      – Как причем? Здесь же написано! «Приезжай к Беркутовым»!

      В ночи раздается громкий фырк Арсения:

      – На заборе тоже кое-что написано.

      – Сообщение пришло не с номера Беркутовых, – замечает Давыдычев. – Судя по наименованию контакта «Павел Свиридов», его послали с телефона твоего сына.

      – Да, но…

      Телефон Анатолия неожиданно звонит. Высвечивается незнакомый городской номер.

      – Позволишь? – спрашивает Давыдычев и принимает звонок по громкой связи: – Слушаю.

      – Пап, это Паша, – раздается тихий голос в трубке. – Ты только не злись, ладно? Но можешь меня забрать с тридцать пятого километра Щелковского шоссе, за городом? Я три часа топал с Щучьего озера вдоль трассы. Босиком. В одних трусах. Никто не хотел подбирать автостопом. Едва до заправки добрел, мелочь пришлось у бомжа отобрать, чтобы позвонить по таксофону.

      Анатолий чувствует на лице настоящий пожар. Давыдычев смотрит на Свиридова, как на последнего придурка. А вот у щенка Арсения взгляд вдруг стал равнодушно-скучающий.

      – Сынок, – хрипит Анатолий, надеясь исправить ситуацию. – Как ты оказался на Щучьем? И где твой телефон?

      – Па, я в трусах, говорю же. Не знаю, где телефон, да и все остальное тоже. Меня «кабаны» похитили. Те самые, которых мы с тобой пару раз использовали, помнишь? Ну, чтобы Бирмучевым рынок поджечь.

      Ох, заткнись! Не по телефону же об этом, дурак!

      – Так вот кто подпалил торговые ряды на востоке города, – охреневает Давыдычев. – Ох, Толя-Толя, боюсь, земский суд с тобой всё же будет. Это еще если не Княжеский.

      Анатолий скрипит зубами. Воспитал болвана на свою голову.

      – Сын, оставайся на месте, за тобой приедут, – он протягивает руку за телефоном, но Давыдычев убирает его себе в карман пиджака.

      – Извини, Анатолий, но это уже весомая улика. Советую тебе возвращаться домой, сына, конечно, вызволить из беды и дожидаться повестки в земство.

      – Я понял, – коротко отвечает Свиридов. Что тут еще скажешь? Самое лучшее сейчас – молчать. Молчать и думать. Главное – отделаться штрафами, безумно большими, но это лучше, чем… в общем лучше.

      Анатолий уже отворачивается, чтобы сбежать из этого проклятого двора, когда раздается уже знакомый звук, от которого Свиридова-старшего аж передернуло. Этот звук – стук трости.

      – Боюсь, судари, мы не решили, а куда мне-то подавать иск, – заявляет Арсений и показывает рукой на