Триада. Небывалая честь. Маргарита Андреевна Яворская

слуг, я блинком перескочила через битву и ткнула кинжалом в одного из них, не убить, просто припугнуть:

      – Живо веди к градоправителю!

      Паренек быстро и часто закивал, видимо, испугавшись выражения моих глаз, и повел меня по коридорам. Шли недолго, я и сама примерно помнила дорогу, но слуга повел себя идеально. Он не поднимал шума и старался обходить других обитателей дома. Когда нас настиг вездесущий дворецкий, парень четко и быстро отрапортовал:

      – Господин Миррани, с пленниками возникли небольшие проблемы, но уже всё в порядке, а эту пленницу хозяин потребовал привести к нему для личного допроса!

      Миррани внимательно осмотрел меня, прищурив один глаз, поскреб трехпалой рукой то место, где должен был быть нос и проскрипел:

      – Хор-рошо, веди.

      – А ты молодец, – шепнула я, когда мы свернули по коридору.

      – Тётенька, не убивайте меня, мама плакать будет, – вдруг заканючил парнишка.

      – Да не собираюсь я тебя убивать! – слово «тётенька» больно резануло по ушам. Он был очень молод, этот служка, и отчаянно трусил, но держался молодцом.

      – Вот двери в его кабинет, – шепнул мне паренек.

      Я посмотрела на него, стараясь запомнить, чтобы случайно не пришибить, и дала добрый совет:

      – Спрячься где-нибудь и не показывайся как минимум пару часов, ты всё понял?

      Поверив, наконец, что останется в живых, служка закивал и дунул со всех ног, скрываясь за поворотом. Я вздохнула и вошла в кабинет. Градоправитель стоял по центру, в одной руке держа жареный окорок, а в другой – моего Фарта. Котёнок, поднятый за шкирку, шипел, скаля мелкие зубки, и пытался достать лапками лицо халфлинга. Увидев меня, коротышка хотел что-то крикнуть, но подавился только что откушенным куском мяса и закашлялся. Кинжал сорвался с моей ладони раньше, чем я успела об этом подумать. Он влетел в плечо градоправителю, травма сработала как надо, заставив разжаться пальцы. Фарт брякнулся на пол, но не растерялся и кинулся терзать своего мучителя за ногу. Яррамунди задергался, как карась в садке, но было видно, что этот непись не привык к боли, рот жалобно скривился, и я впечатала его упитанную тушку в стену. Приложила неслабо, а может это мэр пренебрегал прокачкой, надеясь на стражу. Ничего, она ему больше не потребуется.

      – Привет, Яррамунди, не ожидал так скоро меня увидеть? – спросила я.

      Он затряс головой и вторым подбородком, как пеликан горловым мешком.

      – Я сейчас дам тебе возможность говорить, и ты мне расскажешь, зачем отправил нас в пыточную. Да?

      Градоправитель поспешно закивал.

      – Отлично, рада, что мы поняли друг друга, – я приподняла ладонь ото рта этого упыря.

      – Стр…! – попытался крикнуть он, и пришлось спешно затыкать ему рот.

      – Ну, что ж ты какой непонятливый? Твоя стража немножко занята. У дверей никого, иначе, как бы я к тебе пришла, понимаешь?

      Яррамунди дернулся, но лишь разбередил рану.