Клинок флибустьера. Наталья Александрова

снова накатило на нее то же странное чувство, какое было недавно при выходе из метро. Ей показалось, что все вокруг закачалось и поплыло, как будто это не ее собственная квартира, а декорация в спектакле, и нерадивый рабочий сцены что-то там сделал не то, и декорации закачались и сейчас упадут.

      Что-то коснулось ее резко – оказалось, что это муж схватил за руку и хорошенько тряхнул.

      – Мила, ты меня слышишь?

      – А? Да, конечно… Что ты хотел сказать? – спросила она непослушными губами.

      – Я ухожу! – Он сказал это так спокойно, что она наконец поняла: это серьезно.

      – Я ухожу, – повторил муж, поскольку она молчала. – Я… встретил другую женщину и ухожу к ней, с тобой жить я больше не могу. Ты поняла? – добавил он, удивленный, надо полагать, ее отстраненным, безжизненным видом.

      А у нее как раз все перестало качаться перед глазами, она убедилась, что находится в собственной квартире, и дошли наконец его слова.

      – Ка-какую женщину? – Мила даже удивилась. – Что еще за…

      – Говорят тебе русским языком! – закричал муж резким, чужим голосом. – Я ухожу! К другой ухожу! Вот прямо сейчас ухожу! Можешь ты это понять? А, черт, хотел же пораньше уйти, да вот провозился с вещами этими… А тут ты…

      До Милы дошло, что если бы она не отпросилась у начальника, то, придя сегодня домой, застала бы пустую квартиру и в лучшем случае записку от мужа. А возможно, он вообще не оставил бы записки, просто ушел бы – и все. И телефон отключил бы.

      – Ты уходишь в новую жизнь? – Она сама не узнала собственного голоса, до того он был сух и скрипуч. – К новой жене, в новую жизнь? Но чем тебя наша жизнь не устроила? Чем тебе я-то не угодила? Ты никогда не давал мне повода считать, что…

      – Ой, вот не надо никаких выяснений отношений! – закричал муж. – У меня нет на это времени!

      Она хотела спросить, куда он так торопится, с чего вдруг сорвался именно сегодня и вообще – неужели она не заслужила никаких мало-мальски понятных объяснений? Все-таки три года они прожили. И все было хорошо. То есть это она так думала. Как выяснилось буквально только что, она ошибалась.

      Но горло сжал спазм, так что она не смогла вымолвить ни слова. А муж схватил сумку, зажал портфель под мышкой и шагнул к двери. Но у двери стояла Мила, так что он поморщился, как будто у него болит зуб, и сказал устало:

      – Ну что мне еще сделать, чтобы ты поняла? Ты не сможешь меня удержать, так что не старайся!

      Она хотела сказать, что вовсе не пытается его удержать, она хочет только понять, что она сделала не так, неправильно, отчего он так с ней поступает? Но спазм не отпускал, так что она снова не смогла ничего сказать.

      – Да уйди ты от двери! – заорал муж и поднял руку, чтобы оттолкнуть ее.

      Лицо его вдруг стало таким страшным, что она испугалась, что он ее ударит. Она отпрянула в сторону, и муж выскочил из квартиры, напоследок сильно двинув ее дверью.

      Сделал он это не нарочно, но на ее крик даже не оглянулся и бросился бегом вниз, не дожидаясь лифта.

      У нее хватило сил только на то, чтобы запереть