Охота за семью гномами. Алёна Александровна Комарова

косяка.

      Но не успела. Мария толкнула дверь, бумага безобразно и варварски порвалась. Рита всплеснула руками, хотела возмутиться, но Мария уже втянула ее внутрь номера. Рита оказалась на том же месте, где стояла несколько часов назад и посматривала на безжизненного Петра Григорьевича.

      Мария медленно обошла место, как будто Петр Григорьевич еще лежал там, и прошла в комнату. Некоторое время ее не было слышно, но потом она засуетилась, как слон в посудной лавке, выводя Риту из ступорного состояния.

      Возмущенная ее шумом, Рита прошла в комнату. Мария бегала из стороны в сторону, от стола к кровати, от кровати к шкафу, от шкафа к тумбочке. Она открывала дверцы, хлопала ими, топала ногами и шипела как кобра:

      – Где он? Он был здесь. Я сейчас, о нет!

      Рита схватила Марию и грозно прошептала:

      – Маша, я требую успокоиться. – Она встряхнула ее, дождалась адекватного взгляда и пояснила, разбивая слова на слоги: – На твой шум придет полиция. Ты этого добиваешься? Я тебя сейчас отсюда выведу. И ключ заберу.

      – Да, все, все, – осознав некрасочную перспективу, согласилась Мария, выдернула руки из хватки Риты и медленно опустилась в кресло.

      Плечи ее опустились, осанка потеряла жизнерадостность, красота потускнела, волосы распались по плечам и обвисли, как мокрые водоросли.

      Мария устало прикрыла глаза, тяжело и прерывисто вздохнула.

      – Ты совсем не спала? – запоздало прозорливо спросила Рита.

      Мария кивнула.

      Рита так же запоздало решила проявить опеку и предложила:

      – Давай я отведу тебя в номер, а утром помогу найти дневник. Обещаю. Как он хоть выглядит?

      – Кожаный коричневый блокнот. Ты точно поможешь мне?

      – Да. Тебе нужно отдохнуть. – Рита не стала напоминать, что ночь была тяжелая, насыщенная переживаниями. Сначала радостными, потом трагическими. – Пойдем.

      – Мне страшно.

      – Хочешь, я посижу с тобой?

      – Нет! – резко ответила Мария, так же резко подскочила и пошла к выходу. – Хочу побыть одна. Пойдем, завтра поищу его, может, он в чемоданах, а я не заметила.

      Рита устала отвлекаться на резкие перепады настроения молодой вдовы, списала это на нервное состояние, залитое успокоительными препаратами. Ей и самой хотелось быстрей избавиться от компании полуночной незваной гостьи, которой то ли нужна помощь, то ли не нужна, то ли она спокойна, то ли нервна, то ли боится, то ли хочет остаться одна. Поэтому она не стала возражать и настаивать, проследовала за Марией, но в коридоре поинтересовалась:

      – В каком номере ты живешь?

      – В том, – неопределенно ответила девушка и пошла сомнамбулической походкой в сторону своего номера.

      Рита прикрыла дверь, полюбовалась оторванным отштампованным листом, дождалась, когда Мария войдет в номер, и отправилась в свой.

      На свое же удивление, заснула крепким сном.

* * *

      Утром Рита чувствовала себя не просто разбитым корытом, по которому прошел асфальтоукладочный каток, но еще