Незнакомка из прошлого. Даниэла Стил

растения в горшках на окне, которые бросились ему в глаза, как только он включил свет, и те были искусственными.

      Поставив сумки на раскладной диванчик, который при необходимости превращался в кровать, Чарли не сдержал разочарованного вздоха. Комната напомнила ему номер в самом дешевом мотеле – разве что на столах и на тумбочке не было ни черных подпалин от затушенных сигарет, ни липких кругов от стаканов, но это не имело уже никакого значения. У Чарли не осталось ничего своего – ни жены, ни дома, ни вещей, которые можно было бы поставить на ночной столик возле кровати. Казенная душа в казенном доме – вот кем он стал всего за год, за двенадцать месяцев, на протяжении которых он ни разу не изведал настоящей радости. Даже сейчас Чарли мысленно вел счет своим потерям, и список их с каждым днем становился все длиннее.

      Сняв плащ, Чарли небрежно бросил его на обеденный стол. Квартирка явно была выбрана в расчете на то, что он постарается как можно скорее найти себе место поуютней. Но на первую ночь годилось и это.

      Он сходил в кухню и, достав из холодильника банку пива, устроился на диване. Но стоило Чарли закрыть глаза, как ему сразу вспомнился номер в гостинице «Клэридж» и их собственный дом, в котором было так хорошо и спокойно. Мгновение он размышлял, не позвонить ли Кэрол.

      Ты даже не представляешь себе, в каком ужасном месте они меня поселили!..

      Так он начал бы разговор с нею, и, возможно, Кэрол сумела бы найти слова, чтобы подбодрить его, но что он сказал бы ей дальше? К тому же Чарли никак не мог понять, почему в последнее время ему все время хочется говорить Кэрол какие-то смешные, грустные и даже шокирующие вещи? Почему он не может поговорить с ней нормально? Впрочем, он знал – почему, поэтому он даже не потянулся к телефону, а остался сидеть на диване с полупустой жестянкой пива в руках, стараясь не смотреть на убогую обстановку.

      Особенно сильно на него почему-то подействовали яркие постеры на стенах – один с изображением заката, а второй – с портретом очкового медведя-панды. Чарли всерьез решал, не сорвать ли их со стены, но раздумал. Вместо этого он поднялся и пошел в ванную комнату, которая по размерам оказалась ненамного больше платяного шкафа. Ванны здесь не было, а был только душ, но Чарли почувствовал, что слишком устал и что у него не хватит сил даже на то, чтобы раздеться. Поэтому он вернулся в комнату и снова сел на диван, глядя в пустоту перед собой. Прошло несколько минут, и он лег на спину, стараясь ни о чем не думать и не вспоминать о прошлом. Спустя примерно час он все-таки встал, разложил диван, постелил белье, которое нашел в тумбе у изголовья, и, погасив свет, лег под одеяло. В девять по нью-йоркскому времени он уже спал.

      Когда на следующее утро Чарли проснулся, в окна квартиры лился солнечный свет. Его часы показывали три часа дня по Гринвичу, и он перевел их на десять утра в соответствии с местным