Колючая ромашка. Мика Ртуть

пно смотрелось бы на белоснежной рубашке Годфрея.

      – Для вас леди Ро́бертсон, герцог.

      – И меня это очень печалит, – источая фальшивую заботу, заметил высокородный мерзавец. – Наконец я смог с тобой встретиться.

      Он меня не слышит? Зато толпа вокруг притихла, прислушиваясь. Еще бы, великий и ужасный глава ликвидаторов снизошел к общению с презренной сироткой. Хотя сироткой я себя не ощущала. Что они видят, не знаю, а я вижу в зеркальной стене фойе высокую стройную сероглазую блондинку в модном платье лазурного шелка и с шикарным аметистовым колье на шее. Свободная, независимая, не обремененная толстым мерзким мужем. Пусть завидуют!

      – Отказаться от подарка было бы невежливо, – сказала я и даже смогла улыбнуться.

      Может, и криво, но уж как получилось.

      Габриэль Годфрей снисходительно улыбнулся в ответ, и я осознала, что за эти три года он ничуть не изменился, все такой же высокомерный подлец, для которого чужие чувства всего лишь игра.

      – Невежливо три года отказывать мне во встрече.

      У Годфрея янтарные глаза, но, когда он злится, они стремительно светлеют, вот как сейчас. Свет десятка свечей отражался в желтых радужках, и на мгновение мне даже показалось, что у лорда вытянулся зрачок. Чего только не привидится в момент душевного волнения.

      – Не знаю, о чем вы, – пожала я плечами. – Все ваши письма сразу отправляются в камин.

      Три года назад ты перестал для меня существовать, пора смириться с этим, лорд предатель.

      Я кивнула, показывая, что разговор окончен, тем более лорда ждала очередная кандидатка в невесты. Миловидная блондинка в пышном лиловом платье смущенно топталась позади Годфрея, бросая на меня испепеляющие взгляды. К ее сожалению, по субботам я испепелялась плохо. Но Годфрей не спешил вернуться к невесте, он продолжал ощупывать меня жарким взглядом: лицо, шею, декольте…

      – Подарок?

      Он протянул холеные пальцы к колье на моей шее, но я легко отступила назад, не давая дотронуться до себя.

      – Сама купила. Если это все, что вас интересует, то мне пора. Спектакль скоро начнется.

      – Романна, ты не любишь оперу.

      – Обожаю!

      Годфрей сделал шаг вперед, стремительно сокращая между нами расстояние. Как и три года назад, меня бросило в жар, стало нечем дышать, и только в последний момент я успела подавить в себе малодушное желание сбежать. Не дождется! Я уже не шестнадцатилетняя влюбленная дурочка, которая млела от одного взгляда на благородного лорда.

      – Твой отец убеждал меня, что ты милый цветочек, но я вижу перед собой непокорную колючку. И с каких пор у тебя появилась привычка дерзить? – почти прорычал лорд.

      – С тех самых, как вы отказались от помолвки.

      Показалось, что он сейчас схватит меня за руку и потащит выяснять отношения в какую-нибудь темную комнату без окон, где и прикопает под грудой театрального реквизита на радость местным сплетницам.

      – Габриэль… – раздался робкий голосок. – Нам пора занять места в зале.

      – Ваша невеста права. – Растянув губы в очередной неискренней улыбке, я позволила себе съязвить: – Поздравляю с обретением невесты, лорд Годфрей, верю, что эта леди никогда не будет вам дерзить.

      На нас смотрели, кто с интересом, кто осуждающе, кто презрительно. Имели право. Девятнадцатилетняя выскочка, посмевшая самостоятельно вести мужской бизнес, дочь самоубийцы и внучка предателя. А еще я красива, успешна и очередь на мои охотничьи своры расписана на три года вперед. Я слишком независима, чтобы меня любили в высшем свете, и слишком осторожна, чтобы обо мне сплетничали. Хотя сегодняшний вечер даст повод обсудить и мои аметисты, и мои манеры, и наши с Годфреем отношения.

      Герцог, видимо, понял, что разговор зашел в тупик, поэтому слегка склонил голову и протянул руку назад, на ней тотчас повисла счастливая невеста.

      – Слышал, вы опять нуждаетесь в опекуне, леди Робертсон, – прилетело мне в спину.

      – Вас это не касается, лорд Годфрей.

      Вечер был безнадежно испорчен, после первого антракта я, сославшись на головную боль, уехала домой. Следует признать, присутствие в опере Габриэля Годфрея выбило меня из спокойствия, а значит, что я до сих пор не забыла это чудовище.

      Глава 1

      За день до

      «…в связи со смертью лорда Робертсона вам надлежит завтра в полдень явиться в королевскую канцелярию для назначения опекуна…»

      Я вздохнула и аккуратно спрятала в папку белоснежный лист с королевским гербом. Все надежды, что про меня забыли, исчезли как утренний туман. Не забыли. Что за несправедливость? Замуж выйти могу, а распоряжаться собственным имуществом еще два года не имею права! Опять всколыхнулась обида на двоюродного дядю, который так бездарно погиб две недели назад! А ведь как хорошо мы с ним жили последние несколько лет! Я занималась домом и поместьем, он меня опекал и пропивал свое содержание. Все были счастливы и не беспокоили друг друга. Но в приступе белой